Затем пришла очередь представителя потерпевшего. Алексей сказал, что это был неплохой адвокат, которого спонсировала пострадавшая сторона на радость следователю Галиеву Ратмиру. Однако сегодня обвинение было плохо подготовлено. Я отвечал на предсказуемые вопросы о том, где учусь и живу, чем зарабатываю на жизнь и какие отношения связывают меня с моим злосчастным знакомым.
– Что вы делали с подсудимой в машине? – спросил адвокат под конец допроса.
– Ехали, – улыбнулся я.
Нервы настолько зашкалили, что мне нравилось раздражать адвоката обвинения односложными ответами.
– Что-то еще?
– Разговаривали.
– Еще?
– Дайте подумать… Музыку слушали.
– Это все?!
– Нет. Еще занимались любовью.
– Сколько раз?
– Протестую. Не имеет отношения к делу, – мой адвокат встал со стула.
– Отклонено. Обвинение в данный момент исключает вариант лжесвидетельства, – проговорил судья.
– Дважды.
– Вы предохранялись?
– Да.
– По показаниям подсудимой следствием установлено место остановки и соответствующие улики. Слова свидетеля подтверждаем, – заключил представитель потерпевшей. – Запрашиваю у суда разрешение на проведение биологических проб.
– Одобрено.
Я засмеялся про себя, представив, как агенты обыскивают площадку и кусты по периметру. Но потом увидел выражение лица Киры и все мои смешливые мысли тут же улетучились. Все это, словно грязное белье, полоскалось на глазах у ее родителей и ближайших знакомых, которые пришли на заседание суда. Это было ужасно. Сейчас я был рад, что билета на рейс раньше сегодняшнего полудня для мамы все-таки не нашлось.
– Вы не возражаете, если мы возьмем у вас отпечатки пальцев и пробу для анализа ДНК? – спросил меня адвокат истца.
– Не возражаю. Делайте все, что необходимо.
– У обвинения больше нет вопросов.
Представители суда сделали паузу на обсуждение, а затем судья объявил, что решение по делу переносится на следующее заседание ввиду новых обстоятельств. Мне дали адрес для явки на сдачу биоматериала. На выходе из зала Алексей поравнялся со мной и объяснил, что для вынесения решения им необходимо подтвердить мою личность и сопоставить с уликами.
– Кира, подожди! Давай поговорим.
Я окликнул девушку, которая шла впереди в сопровождении родителей. Все трое обернулись. Я увидел разгневанное лицо Натальи Дмитриевны, которая еще два месяца назад как бы в шутку назвала меня будущим зятем. Женщина резко шагнула в мою сторону и хотела было что-то сказать, но Михаил, отец Киры, удержал ее за руку и кивнул дочке.
Девушка сорвалась с места и буквально кинулась ко мне в объятия. Она уткнулась носом мне в шею и разрыдалась в голос, а у меня перехватило дыхание.
– Тише, любимая, – я погладил Киру по волосам и вдохнул ее запах (как же я скучал!).
– Мак… – девушка всхлипывала, ее речь была еле разборчивой.
– Все хорошо.
– Тебя посадят…
– Меня будет защищать Алексей. Выплывем.
– Я не переживу…
– Переживешь. Главное, чтобы тебя оправдали, милая.
– Кира! – прозвучал строгий голос Натальи.
Женщина сверлила меня взглядом, но мне было все равно.
– Забери меня, Мак. Прямо сейчас.
Боже! В эту секунду хотелось, как в "Плазме", переместиться с ней в другую вселенную и никогда не возвращаться (но мы в гребаной реальности, придурок, очнись уже).
– Я очень этого хочу, крошка. Но сейчас тебе лучше поехать с родителями.
– Нет. Я больше не могу… Я устала от всего этого говна.
– Ты должна быть сильной, как на заседании. Мы скоро увидимся, я обещаю.
– Хорошо… Я очень тебя люблю!
– И я тебя люблю, милая, – я запечатлел на ее губах недолгий, но очень чувственный и, увы, горький поцелуй.
***
Еще несколько выигранных дней мы с Алексеем потратили на мою подготовку к СИЗО. То, что я узнал от адвоката совсем не внушало надежду остаться здоровым психологически, но мой защитник уверял меня, он сделает все, чтобы это не продлилось слишком долго.
Наконец, нас пригласили для оглашения постановления по делу Киры. Оно звучало так: "Подсудимую Аверьянову Киру Михайловну признать невиновной. Свидетеля Чернышева Макара Даниловича назначить основным подозреваемым и обвиняемым по делу. Начать в адрес Макара Чернышева следствие в соответствии со статьями…" – и дальше бла-бла несколько статей Уголовного Кодекса РФ, среди которых значились угон и участие в ОПГ. В заключение говорилось, что ввиду чистосердечного признания мне предоставляется на время следствия возможность внесения залога в СИЗО и рассмотрение судом смягчающих обстоятельств.