Кира заплакала прямо в зале, после чего ее обнял и увел отец. А я закрыл и потер лицо руками, ведь мне не стоило показывать окружающим, что я улыбаюсь. Да, сейчас я был рад. Наш план с Алексеем давал нужные плоды. По крайней мере, моей девочке не грозит ни тюрьма, ни клеймо уголовной судимости (а я уже успел нахвататься от своего адвоката подробностей, напрочь убивающих романтическое отношение к тюремной, мать ее, эклектике).
Ко мне подошли сотрудники органов и заковали в наручники, объясняя, что это стандартная процедура и зачитывая мои права. Сейчас меня должны были отвести в следственный изолятор. Мы с Алексеем договорились, что он внесет залог из моих денег, как только появится возможность и требование о залоге рассмотрят.
Учитывая, что до новогодних праздников оставался всего месяц, слушания по моему делу точно перенесут на следующий год. Нам предстояли нервные месяцы на время следствия и ожидания следующего суда.
Но еще более нервными представлялись грядущие деньки в СИЗО. Самое ужасное, что Алексей не мог точно спрогнозировать, сколько мне нужно продержаться. Так что сейчас мне в реале предстояло превратиться в бездушного и непробиваемого киборга из "Плазмы" (талант, как говорится, не пропьешь).
Глава 26. Праздничный побег
– Так, не отвлекайтесь. Мак, повтори вопрос дознавателя.
Мы сидели в кабинете Алексея и тренировали ответы на вероятные вопросы. Сейчас к диалогу активно готовилась Кира, и мы прогоняли ее по вопросам уже в третий раз. Время было позднее, все изрядно устали, поэтому я растерял свою серьезность и заигрывал с девушкой. Не пропускал возможности потрогать ее или чмокнуть в губы, когда Алексей отворачивался.
– Леш, давай на сегодня все, – взмолилась Кира.
– Как хотите. Порепетируй еще сама. Допрос у следователя будет жестким, а на заседании волнительным.
– Она справится, – сказал я.
– Хорошо. До завтра.
Я прижал девушку в лифте и, наконец, поцеловал с полной отдачей.
Спустя несколько часов, как меня выпустили под залог, Кира появилась на пороге моей квартиры с вещами и сказала, что больше не хочет терять ни единой секунды. В этот же день девушка до криков рассорилась со своей мамой по телефону (пожалуй, фраза о том, что она сядет со мной в тюрьму, если понадобится, была лишней, но в этом была вся Кира). Она терпеть не могла, когда ей что-то указывали против ее воли.
Сам же я был в откровенном раздрае после того, что пришлось пережить на "репетиции" моего лишения свобод (вряд ли я когда-либо расскажу это кому-то, кроме своего психотерапевта). Признаться, появление любимой сработало, как таблетка от всех бед. Я погрузился в нее с головой и умышленно забылся, сосредоточившись на двух вещах: проработке версии в суде и своих чувствах к ней. Все остальное было лишь программой, выполняемой на автомате (видимо, режим киборга я так и не выключил).
Мы не расставались ни на минуту свободного времени уже почти месяц. Как бы странно это ни звучало, то были одни из лучших мгновений моей жизни. И не только потому, что наши чувства с Кирой усилились стократно. Я впитывал каждую секунду, был включенным на все сто процентов. Утверждение о том, что люди, осознающие свою скорую смерть, меняют мировоззрение и начинают жить на всю катушку, очень правдиво. Только в отличие от обреченного на смерть у меня были надежда и Кира. Это питало безграничными силами.
Мы вышли из здания и пошли вдоль по освещенной фонарями вечерней улице. Я как обычно уткнулся в слепящий подсветкой телефон в поисках ближайшей доступной машины и не сразу заметил, как от стены отделились чьи-то крупные тени.
– Эу, Черный! Привет от Серого, – прохрипел один из амбалов.
– Он просил показать тебе свои пятьдесят оттенков, – заржал второй мужчина.
Кира интуитивно схватила меня за руку и встала чуть за спину.
– Хотите бить, бейте. Девушку отпустите.
– Смотри, какой герой!
– Ага. Подставился под суд ради этой пизды, а теперь готов кровью за нее истечь.
Мужчины медленно приближались к нам, а я пятился с Кирой назад.
– Что в тебе такого, а, малышка? – продолжали ублюдки. – Мордашка хороша, но этого маловато…
– Может, мы попробуем узнать?
– Беги обратно в здание, – шепнул Кире.
– Мак…
– Сейчас! – закричал, что есть сил.
Девушка на секунду замешкалась, а потом развернулась и побежала.
– Ку-уда?!
Один из мужчин подскочил и попытался погнаться за Кирой, но я подставил ему подножку. Тот покатился по асфальту. На долю секунды отметил, что амбал обучен группироваться, а затем сам оказался на земле. Издалека послышались крики Киры: "Помогите! Пожар!" И вдруг я почувствовал острую боль. Второй мужчина наносил мне выверенные удары ногой в живот. Постарался напрячь мышцы пресса и откатиться, но наткнулся на первого, который уже стоял на ногах и поднял меня за шкирку, словно трехмесячного щенка. После чего я был с силой приложен к стене здания.