К своему удивлению, первым делом я позвонил Илье и Мише. Решил дать себе время освоиться, продумать план и прочнее встать на ноги. Взял обещание с Алексея и друзей не говорить Кире и всем, кто ее знал, о моем досрочном освобождении. Сделать это было в целом не сложно, потому что, по словам Миши, девушка потерялась и больше не общалась ни с Денисом, ни с Леной, да и в "Плазме" Миша ее больше не замечал.
Парни были безумно рады моему возвращению, – ни тени осуждения во взглядах. В их компании мне было очень спокойно первые недели. Единственное, что они отказывались понять: мое странное поведение и затворничество. Все пытались вытянуть куда-то, а потом махнули руками, хотя и согласились не сдавать меня никому и даже предложили устроиться на подработку в автомастерскую. Это и сыграло решающую роль.
Я снял небольшую комнату, сосредоточился на учебе, съездил навестить маму на новогодние праздники, а после этого вернулся к своему проекту. Идея зрела еще до моего заключения. В колонии было достаточно времени, чтобы продумать детали и перечитать всю местную библиотеку на любые смежные темы, будь то программирование, инженерное дело или электротехника (иногда мне начинало казаться, что лишь благодаря этому я не свихнулся окончательно). Но мне не хватало персонального компьютера, неограниченного доступа в Интернет и возможности сделать прототип, чем я и занялся в гараже у Ильи и Миши. Ребята очень заинтересовались проектом. Их знания внутреннего устройства автомобилей и помощь в сборке прототипа оказались неоценимы.
Работа настолько увлекла меня, что я на несколько месяцев забыл о нормальном сне и делал только то, что необходимо: ездил на учебу и пытался не сдохнуть от голода. Остальное время уделял своему проекту.
Я написал код и ПО, мы собрали стенд для тестирования. Еще несколько месяцев было потрачено на поиск и устранение дыр. Параллельно оформлялись техническая документация и подобие бизнес-плана. И вот, спустя почти полгода упорной работы я смотрел на несколько железок трансмиссии, имитирующих ходовую часть машины и присоединенных к "башке" с противоугонной системой собственной разработки.
– Работает, Мак!
– It's alive! – прокричал Миша в духе фильма о Франкенштейне и воздел руки к потолку.
– Даже не верится, что удалось победить эту проблему, – тихо проговорил я (ну вот, теперь-то что?). Будто прочитав мысли, друг озвучил это.
– Ну? Что планируешь делать дальше? – Илья по привычке хлопнул меня по плечу.
– Если честно, без понятия, что будет дальше. У меня нет капитала, чтобы сделать прототип промышленного уровня. Все деньги итак потрачены на эти жестянки. Так что я думаю посетить несколько конкурсов и конференций по теме. Раскрутить себя в этой среде и найти инвестора.
– Звучит как план.
– Да. Очень надеюсь, что-то из этого получится.
***
– Держи, Мак.
Денис протянул мне толстую стопку распечатанных листов, которую он заботливо прошил нитками и убрал в добротную пластиковую синюю папку.
– Спасибо, друг. Выручил.
– Я не особо вчитывался, но это не похоже на магистерскую диссертацию да и зачем тебе это все в воскресенье.
– Кстати, хорошая идея. Надо поговорить с моим научруком. Может сделаю дисер по усеченной версии, а то до него я до сих пор не добрался.
– А у тебя разве не в июне сдача?
– Нет. У меня другой план обучения на заочке, буду защищаться в декабре.
– Ясно. Так, что это такое тогда? Не думал, что сейчас что-то печатают на бумаге, кроме университетских документов…
Это правда. Но бумагу легче читать, сложнее копировать и проще уничтожить, так что я решил, что это вполне подходящий формат для диалога с потенциальным инвестором.
– Детище, над которым я так упорно работал, что раньше времени не хочу об этом говорить.
– Сглазить боишься?
– Я не верю в эту ерунду. Но если проект выстрелит, это билет в мое светлое будущее.
– Тогда искренне желаю удачи, – Дэн протянул мне руку, а я крепко ее пожал. – Пойдем, провожу тебя, мне тоже выходить.
– Ты не на тачке?
– Неа, тут рядом.
Мы вывалились из прохладного подъезда на знойную улицу и пошли по дворам в сторону звуков шоссе.
– Слышь, Черный, – сказал друг слегка обвинительным тоном, – Ты хоть иногда звони. Совсем потерялся.