– А че так? – Миша кивком обратился ко мне, но Илью было не заткнуть.
– А хер его знает. У него же биполярка иногда включается. То тусит – не остановить, то хандрит, как домохозяйка в депрессии. Не человек, а ковер из зебриной шкуры.
Ну вот, опять. Я рыкнул на своего бесцеремонного партнера по бизнесу и показал в сторону включившейся ленты.
– Идите багаж ловите, придурки. Вон тот, бордовый с Винни-Пухом не твой, а, Мих?
– Как ты догадался? – улыбнулся всегда задорный Миша и пошел искать свой чемодан (разумеется, не бордовый и не с медведем из мультика).
– Я на выходе вас подожду у тачки. Душно здесь.
– Как хочешь, Черный, – махнул Илья и развернулся в сторону транспортной ленты.
Вышел из людного аэропорта, в последний раз глянув на пресловутую вывеску в парфюмерном. Женщины в рекламе. Странно, как все это выглядит: идеальные, рафинированные и недосягаемые, – ничего общего с реальностью, хотя я на собственном примере знаю, что это не так (в одном случае на миллиард).
Вдохнул полной грудью, избавляясь от колючих мыслей и тянущего тревожного ощущения внутри. Небо весь месяц радовало ясной погодой и совершенным отсутствием осадков. Август в Нью-Йорке был теплым, очень комфортным по температуре. В пустыне такого не будет.
Следуя вдоль разделительных столбиков открытой парковки, дошел до своей тачки. Своей… Когда-то я был уверен, что это непрактично, но в США к этому было совсем иное отношение да и цены другие. Оперся о крышу локтями, запустил ладони в волосы и слегка потянул. Стряхивал с себя наваждение. Мельком подумал, что перед поездкой стоит избавиться от шевелюры, подстричься под троечку. В Неваде все это моментально забьется песком и превратится в грубую солому.
Казалось бы, все у меня хорошо. Дела идут в гору. Столько работы было проделано от пилота и всевозможных конференций до запуска в серию. Уже идут продажи, второй круг инвестиций пройден, и ВНЖ нам с мамой и Илюхой, наконец, одобрили. Сейчас я только и делал, что занимался маркетингом и удобной системой заказов на клиентском портале, пока Илья возился с сервисным центром и доводил до ума железки (нет на свете ничего совершенного, но код был идеален с самого начала; себя не похвалишь, как говорится…).
Мама летала, как цветочная пчелка, окрыленная новой жизнью. Обустраивала небольшой двухэтажный и весьма симпатичный дом, купленный в пригороде Нью-Йорка (в ипотеку, конечно, в качестве подтверждения ВНЖ, и не без связей Донована; здесь я попал, ведь совсем не хотел вляпываться в добровольное денежное рабство, но теперь буду как-то выплывать и гасить). Все уговаривал маму продать нашу квартиру в России, чтобы вложить в дом, но та напрочь отказывалась: "Это твои корни, Макуша, – говорила она. – Вдруг ты когда-нибудь захочешь вернуться в Самару" (ну да, ну да). Постарею и подумаю о посиделках в кресле-качалке у берегов Волги. А пока все молодые пронырливые киборги и ведьмы слетаются в страну возможностей, чтобы построить свою мечту.
Лукас, конечно, очень помог во всем. Мировой мужик, непотопляемый. Даже в дни, когда нам с Ильей казалось: "Все, это конец", – он находил способы выкрутиться. У него имелась миллион и маленькая тележка связей (в этой тележке как раз и были самые нужные и экстренные). Однажды я спросил, почему он возится со мной… Донован усмехнулся. Опять прозвучало имя Риччи, мол друзья моих друзей – это мои друзья. Я долго не представлял, чем заслужил такую честь. Не мог поверить в то, что американский миллиардер зарекомендовал меня у своего друга бизнесмена просто потому, что кто-то знающий меня шепнул ему на ушко: “Этот парень того стоит.”
А потом все понял. Сначала она стала появляться на обложках журналов и баннерах сайтов, а потом внезапно заявилась в Нью-Йорк. Заполонила буквально весь центр города (или это я обращал внимание только на нее – иллюзия частности или феномен Баадера-Майнхоф). Ее лицо украшало вывески, билборды, даже общественный транспорт. Представить совсем не сложно это безобразное ощущение: ты идешь спокойно по улице и никого не трогаешь, думаешь о стройном распорядке дня, а в этот самый момент лицо твоей бывшей подкатывает и останавливается, перегораживая вид, затуманивая разум, вызывая фантомную боль и убивая мотивацию продолжать свои обыденные дела. Куда бы я ни вышел: пообедать в кофейню, развеяться в торговый центр, на рабочую встречу в бизнес-квартал, встретить друга в аэропорт, – она неуклонно следовала за мной, как призрак моего былого счастья. Казалось бы, все у меня хорошо…