Дальше девушка вопрошала о том, что случилось со мной. Почему я сдался, отказался от нее, почему не выполнил обещание. Ее голос отзвенел и застыл. Вопросы повисли в плотном знойном мареве. Я стоял в безмолвии, не в силах пошевелить языком. В горле пересохло совсем не от жажды (вся влага скопилась в районе глаз).
С моих губ сорвался резкий смешок (это нервное). Я виновато посмотрел на Киру. До меня, наконец, начало доходить, о чем она сокрушается. Последний эпизод был действительно глупым. Я не мог ответить почему убедил себя в том, что Кира связала судьбу с Риччи (кишка тонка, Мак, ты просто струсил столкнуться с правдой от ее лица, признайся хотя бы себе). Внутренний голос терзал меня колючими обвинениями, но я не готов был сказать это Кире. Я слишком сильно ее люблю. Такие чувства не терпят компромиссов, и я решил, что так ей будет лучше. Без меня. В этом моя любовь к ней – я желаю ей самого лучшего (не считая себя таковым).
Всю жизнь я обвинял собственную мать в жертвенности и неумении любить себя, а сам был не лучше. Разом пришло осознание источника многих моих проблем, спрятанного за покосившейся дверью из черного дерева сомнений. Кира и раньше часто била кулачками в эту дверь изнутри, кричала, призывала меня зайти и посмотреть, а я не обращал внимания. Сегодня, наконец, она нашла ключ и впустила меня на ветхий чердак моего подсознания.
Там было множество вещей. Что-то было укрыто белыми простынями, что-то так и осталось валяться на полу и покрываться пылью. Но на каждом предмете неизменно болталась, как в каком-нибудь морге, красная бирка с надписью "не достоин" и датой отказа. Оставленные вещи давно свыклись со своим статусом, безвольно покоились на задворках моего разума и обрастали паутиной неверия. Только Кира была маленьким огоньком в этом темном чертоге и не желала мириться с положением дел. Сейчас она бурно сотрясала перед моим носом пушистой связкой красных карточек, которые я когда-либо вручал ее персоне.
Парадокс был в том, что этой девушке не нужен идеальный мир, который я для нее придумал. Ей нужно совсем другое. Я упорно всучиваю ей бокал дорогого красного вина из чужой бутылки, а Кира готова слизывать алую кровь с моих ссадин. Методично, тщательно и со сладкой улыбкой на губах. Стоило столько ждать, чтобы осознать? Фатальный вопрос вызвал дрожь, будто температура в пустыне упала ниже нуля. Пора бы нам обоим покинуть мой ветхий унылый чердак.
– Знаешь… – внезапно продолжила Кира. – Я была бы безумно рада за то, что судьба вновь столкнула нас, если бы не была так зла на это! Неужели мы так и будем сталкиваться мордочками волей случая, как слепые котята? И что будет дальше? Придет день, и ты опять потащишься туда, куда укажет тебе беспокойный разум, не беря в расчет наши чувства? По жизненному пути идут двое, Макар. Надо сверять направления, иначе ничего не выйдет. Так почему после всего ты удивляешься, что я не хочу тебя слушать?
Выпалив последние слова, девушка уставилась на меня в ожидании. Я перевел взгляд туда, где воздух плавился, заставляя кромку горной гряды выплясывать искаженные танцы. Раздумывал, что мне сделать. Какие слова, какие действия заставят ее поверить в то, что я только что понял?
– Может ответишь хоть что-то? – не выдержала Кира.
– Я не скажу ничего, кроме слова “люблю”. Я здесь, перед тобой. Готов слушать, задавать вопросы и услышать все, что необходимо. Потому что не сдвинусь с места, пока ты не позволишь продолжить путь вместе с тобой.
Эпилог
Девушка провела пальчиком по поверхности стакана, который держала в другой руке. Лучи закатного солнца проникали сквозь стекло и отплясывали на приборной панели арт-кара. Мы взяли машину и уехали подальше от толпы и бесконечного гула музыки и голосов. Кира сделала глоток, отставила стакан и развернулась ко мне.
– Как ты живешь все это время в США? – спросила она.
"Точно. Пора бы начать говорить об этом", – мысленно улыбнулся. Прошедшие несколько дней мы с Кирой практически не разговаривали о чем-то серьезном. Просто были вместе, ловили каждый момент будь то утренний торжественный запуск самодельной машины, дневные прогулки по Плайа, вечерние рейвы или ночные занятия любовью. Мы растворились в атмосфере фестиваля и по крупицам собирали нашу общую давнюю фантазию, не осмеливаясь беспокоить ее обыденностью, как если бы мы все это время были вместе.
– Я создал противоугонную систему. Самую совершенную. У нас с Ильей своя компания по ее производству. Решил, что никому не отдам франшизу.