Хранительница колебалась. Если она ошиблась, если в ее чрезвычайно сложном заклинании будет хоть малейшая неточность, то ее ждет крах. Джокер разгадает ее замысел и сурово накажет ее. Женщина поежилась при одной мысли о том, что может ожидать ее и ее народ в этом случае. Зная всю силу и жестокость кровавого мага, Лаакона испытывала страх, дикий непреодолимый страх перед могущественнейшим существом этого мира. Она раньше не знала этого чувства в такой степени, в какой испытывает его сейчас. Крарэс уже давно приучил ее к мысли о собственной беспомощности перед джокером и заставил ее сердце трепетать сначала от любви, а потом от страха перед ним. И она боялась его как огня, хотя и пыталась делать вид, что это не так. Даже сейчас, когда она на пороге потенциального избавления от его контроля с помощью кулона, она до сих пор не может решиться на столь судьбоносный шаг. Слишком велики ставки. На кону не просто ее жизнь, а жизнь всего ее народа. И ключ к освобождению лежит у нее в руках, в этих обледенелых и дрожащих от страха пальцах. Нет, она не может на это решиться. Видимо придется окончательно смириться с вечным рабством и быть марионеткой в руках джокера.
Но тут в ее сознании вновь всплыли образы Ункара, Магуаса и Анкоры. Она видела их лица постоянно. Они являлись к ней и днем и ночью, во сне и наяву, стоит лишь закрыть глаза, как они снова окажутся здесь. Ее мысли всегда возвращались к ним, каждый день она просыпалась в слезах, терзаемая муками совести и бессильного отчаяния. Как бы она хотела все вернуть назад! Она отдала бы за это все – ее молодость, силу, красоту, статус, даже жизнь! Ункар и Магуас всегда вызывали у нее уважение, а Анкора была ей как сестра. Долгими днями она молилась и в слезах умоляла Луну сохранить жизнь Высшей Жрице. И теперь, когда их образы вновь всплыли у нее в голове, Лаакона почувствовала, как в ее груди всколыхнулось новое чувство, словно теплый луч света стал согревать ее изнутри. Синие тонкие изящные пальцы перестали дрожать и потеплели. Ункар, Магуас и другие логистране отдали свои жизни за свободу Лунной Федерации, они не мучились сомнениями между жизнью и свободой. И она не допустит того, чтобы их жертва была напрасной. Она будет сражаться за свободу Лунной Федерации, несмотря ни на что и ни на кого!
Лаакона приняла решение и вздохнула свободно. Пора действовать! Хранительница прояснила свой разум и стала готовиться к самому сложному заклинанию в своей жизни. Через некоторое время, достигнув нужной концентрации, Лаакона приступила к визуализации. Ясные и четкие переплетения ментальных энергий постепенно создавали все более и более сложный набросок. Потоки высшей магии переплетались между собой и выстраивались в обширную сеть взаимосвязанных комбинаций. И когда все было готово, Хранительница осуществила интервенцию. Заклинание воплотилось в реальном мире в виде мгновенной красной вспышки кулона. В зеркале отразилась торжествующая улыбка женщины. Связь с джокером покончена.
……
Сильный ночной ветер развевал черный плащ одинокой женской фигуры на одной из вершин Трогзонских гор. Лаакона смотрела сверху-вниз на то, как поднимаются к ней две мужские фигуры.
- Полагаю, у тебя должна быть веская причина собрать нас здесь в этот час, - пробурчал Султан Галибар, закутываясь в теплый красный кафтан.
- Весьма, - коротко ответила Хранительница, внимательно вглядываясь в лица Оракула и Султана.
- Тогда не будем тратить время. Новости от Джокера? – поинтересовался Ананта.
- Не совсем. Я вызвала Вас к себе не как Повелителей Рока, а как подданных Фараона Лунной Федерации. Надеюсь, вы еще помните о том, что давали клятву верности Его Величеству и мне лично?
Лицо Султана расплылось в усмешке.
- Мы все помним, - сдержанно ответил Оракул, бросив на женщину пронизывающий взгляд.
- Я, Ваш главнокомандующий, вы помните это? – резко спросила Лаакона.
- Что тебе нужно? Хочешь поиграть в Императрицу? Мания величия взыграла? – усмехнулся Султан.
- Я помню, кому служу, - многозначительно произнес Оракул и надменно сложил руки на груди.
- В битве под Керенгой пали многие достойные логистране. Я, Шикор и другие маги сражались до последней крупицы силы, но ты, Ананта, ты трусливо бросился в бегство, когда к твоему сопернику явилось подкрепление, - холодно заявила Хранительница.