Хватало и других тайн, не относящихся к магии, но весьма переплетающихся с жизнью Ордена. Кое-что Таша знала на уровне сплетен, кое-чем поделился арГеммит, в зависимости от настроения — либо пользы для, либо просто так, без явной цели. Но вот с какого перепугу Вершители умалчивают о красной ауре?
— Почти ничего, леди. Вернее, совсем ничего. Перечислены синий, жёлтый, белый, зелёный, фиолетовый, лиловый, а дальше сказано, что «есть и другие цвета». Я так понимаю, что и красный может быть, верно?
— Может. Просто говорить об этом… — Таша на мгновение замялась, подбирая подходящее к случаю слово, — не принято. Красный, девочка моя, это знак демона. Красным искрит аура созданий, которые появляются в нашем мире через червоточину, создаваемую магом.
— Э-э… но, госпожа, в книге написано, что аура есть только у разумных созданий.
— Так ли? — леди насмешливо посмотрела на воспитанницу. Неужели великолепная память девочки дала сбой?
— Нет, я не то… я помню, что аура есть у любого живого существа, но у зверей и птиц она серая и без искр.
— Правильно, — степенно кивнула наставница. — Искры в ауре — свидетельство магической предрасположенности, поэтому у животных её нет. Цвета ауры — свидетельство склонности характера, а у неразумных тварей нет характера. Вернее, нет в том смысле, в котором мы его понимаем у людей.
— Но тогда…
Альта осеклась на полуслове, а Таша (может быть, впервые в жизни) задумалась о том, что если некто считает информацию секретной то, возможно, имеет для этого основания. Почему-то считалось, что чудовища, призванные сильнейшим из заклинаний Крови, могучие и злобные демоны, готовые сокрушать всё на своём пути, разума почти лишены. Действия их направляет призвавший маг, да и то опосредованно, вкладывая в тварь свои желания на этапе плетения формулы. Пожирающие тварь изнутри боль, ярость, стремление убивать и полное отсутствие страха приписывались сути заклинания, построенного на многочисленных жертвах, на потоках крови, необходимой для «призыва».
— Девочка моя, — заговорить снова подопечной Таша не дала, — я не знаю, что тебе ответить. Красные отблески на чёрном фоне — признак демона, пришедшего по воле магии «призыва». Я не знаю, разумны ли эти твари.
— Разумны, — прошептала Альта. — Я вот подумала… ведь демонов всегда вызывали ради битвы. И ещё говорят, что наш мир для них смертелен… как думаете, госпожа, что будет чувствовать человек, если его насильно куда-то приволокут, где его ждёт сперва рабство, а затем и неизбежная смерть?
— Люди разные, — хмыкнул арШан, вмешиваясь в беседу. — Одни смирятся, другие озвереют, третьи попытаются на себя руки наложить, четвертые начнут выгоду искать. Думаете, молодая волшебница, демоны впадают в ярость?
Альта, покрасневшая от удовольствия — ещё бы, почти настоящий рыцарь Ордена назвал её волшебницей — важно кивнула.
— Никто ведь не пробовал поговорить с демоном по-доброму.
— Кто знает, кто знает, — нарочито задумчиво пробормотала Таша, искоса поглядывая на воспитанницу. — Говорят, при «призыве» каждый третий маг погибает. Может, эти «каждый третий» как раз и пытаются поговорить с демоном «по душам», как считаешь?
— Вам бы всё шутить, — насупилась девушка, — а мне их жалко.
— Тебя послушать, так и волков, что стада режут, пожалеть надо.
— И их тоже, — гнула своё Альта. — Я не дура, понимаю, что волков перебить придётся, но они просто жить хотят, голодные ведь. А зайцев или мышей на стаю не хватит, вот и идут туда, где мяса много.
Таше оставалось лишь покачать головой. Демона пожалеть… куда мир катится?
Альта озиралась так, что ещё немного — и шею вывихнет. Шесть лет, срок немалый, да и много ли детская память способна сохранить, но и в сёлах, вроде этого, не то что за шесть — и за шестьдесят лет мало что меняется. Сгорит какой-нибудь дом или два, построят новые — но такие же, отличающиеся разве что в малом, незначительном. А потом пройдет не так уж много времени, брёвна потемнеют, наличники рассохнутся, свежепоставленный забор покосится — не то, чтобы совсем упасть, но и новым выглядеть перестанет. И только взгляд старожила сможет отличить, где строение недавнее, а где уж почти что древнее.