Критикуя выступление оппортунистов на съезде, Ленин показал, что в своей книге он отнюдь не умаляет значения рабочих в выработке пролетарской идеологии: «Все мы знаем теперь, что экономисты согнули палку в одну сторону. Для выпрямления палки необходимо было согнуть палку в другую сторону, и я это сделал. Я уверен, что русская социал-демократия всегда будет с энергией выпрямлять палку, сгибаемую всяческими оппортунистами, и что наша палка будет всегда поэтому наиболее прямой и наиболее годной к действию».
Борьба Ленина, «твердых искровцев» против оппортунистов увенчалась успехом: съезд утвердил программу, предложенную редакцией «Искры» и «Зари», и выразил благодарность за ее разработку. Подводя итоги обсуждения, Плеханов сказал: «Товарищи, партия сознательного пролетариата, российская социал-демократическая партия, отныне имеет свою программу… и мы можем с законной гордостью сказать, что принятая нами программа дает нашему пролетариату прочное и надежное оружие в борьбе с врагами».
Съезд принял две резолюции об отношении к либералам — Потресова и Плеханова. Резолюция, предложенная Плехановым, гласила: «Об отношении к либералам. Принимая в соображение а) что социал-демократия должна поддерживать буржуазию, поскольку она является революционной или только оппозиционной в своей борьбе с царизмом; б) что поэтому социал-демократия должна приветствовать пробуждение политического сознания русской буржуазии; но что, с другой стороны, она обязана разоблачать перед пролетариатом ограниченность и недостаточность освободительного движения буржуазии всюду, где бы ни проявлялась эта ограниченность и недостаточность; II очередной съезд РСДРП настоятельно рекомендует всем товарищам обращать в своей пропаганде внимание рабочих на антиправительственный и противопролетарский характер того направления, которое выразилось в органе г. П. Струве».
Это была марксистская резолюция — правильность политической оценки группы Струве «Освобождение» вскоре была подтверждена тем, что она составила ядро контрреволюционной буржуазной партии кадетов. Ленин дал высокую оценку этой резолюции.
На 14-м заседании съезд приступил к обсуждению Устава партии. С докладом выступил автор проекта — В. И. Ленин. Обсуждение § 1 Устава, определяющего, кто может быть членом партии, вызвало горячие споры. Ленинская формулировка затрудняла вступление в партию неустойчивым элементам, так как требовала от члена партии не только признания ее программы, поддержки ее материальными средствами, но и личного участия в одной из партийных организаций.
Против этой формулировки выступил Мартов, которого поддержали все оппортунистические и колеблющиеся участники съезда. Мартов считал, что член партии не обязан входить в партийную организацию, достаточно, если он будет оказывать ей регулярное личное содействие под руководством одной из организаций. Такая формулировка Устава открыла бы в партию вход оппортунистическим элементам.
Плеханов целиком поддержал ленинскую формулировку. В одном из выступлений по этому вопросу он сказал: «Я не имел предвзятого взгляда на обсуждаемый пункт Устава. Еще сегодня утром, слушая сторонников противоположных мнений, я находил, что «то сей, то оный набок гнется». Но чем больше говорилось об этом предмете и чем внимательнее вдумывался я в речи ораторов, тем прочнее складывалось во мне убеждение в том, что правда на стороне Ленина. Весь вопрос сводится к тому, какие элементы могут быть включены в нашу партию. По проекту Ленина, членом партии может считаться лишь человек, вошедший в ту или другую организацию. Противники этого проекта утверждают, что этим создаются какие-то излишние трудности. Говорилось о лицах, которые не захотят или не смогут вступить в одну из наших организаций. Но почему не смогут? Как человек, сам участвовавший в русских революционных организациях, я скажу, что не допускаю существования объективных условий, составляющих непреодолимое препятствие для такого вступления. А что касается тех господ, которые не захотят, то их нам и не надо…Говорить же о контроле над людьми, стоящими вне организации, значит играть словами. Фактически такой контроль неосуществим, Аксельрод был не прав в своей ссылке на 70-е годы. Тогда существовал хорошо организованный и прекрасно дисциплинированный центр, существовали вокруг него созданные им организации разных разрядов, а что было вне этих организаций, было хаосом, анархией. Составные элементы этого хаоса называли себя членами партии, но дело не выигрывало, а теряло от этого. Нам нужно не подражать анархии 70-х годов, а избегать ее. Сторонники проекта Мартова говорят, что право называть себя членом партии имеет большое нравственное значение. Но я с этим не могу согласиться. Если где и полезно вспомнить пример 70-х годов, то именно в этом случае. Когда Желябов заявил на суде, что он не член Исполнительного комитета, а только агент четвертой степени доверия, то это не умаляло, а увеличивало обаяние знаменитого комитета. То же будет и теперь. Если тот или другой подсудимый скажет, что он сочувствовал нашей партии, но не принадлежал к ней, потому что не мог удовлетворить всем ее требованиям, то ее авторитет только возрастет.
Не понимаю я также, почему думают, что проект Ленина, будучи принят, закрыл бы двери нашей партии множеству рабочих. Рабочие, желающие вступить в партию, не побоятся войти в организацию. Им не страшна дисциплина. Побоятся войти в нее многие интеллигенты, насквозь пропитанные буржуазным индивидуализмом. Но это-то и хорошо. Эти буржуазные индивидуалисты являются обыкновенно также представителями всякого рода оппортунизма. Нам надо отдалять их от себя. Проект Ленина может служить оплотом их вторжений в партию, и уже по одному этому за него должны голосовать все противники оппортунизма».
При обсуждении этого вопроса впервые редколлегия «Искры» и «Зари» раскололась. Точку зрения Ленина целиком поддержал Плеханов, а точку зрения Мартова поддержали Аксельрод, Засулич и Потресов.
На глазах у всех члены группы «Освобождение труда» разошлись по принципиальному вопросу.
«Неужели они не понимают, не верят мне?» — думал Плеханов. Но обязанностей у него как у председателя бюро было так много, что некогда было поговорить со старыми друзьями наедине.
Мартову удалось создать коалицию, объединив всех оппортунистов и колеблющихся, и поэтому при голосовании прошла его формулировка § 1 Устава (28 голосов), а ленинская формулировка получила 22 голоса при одном воздержавшемся. Однако остальные пункты Устава, предложенные Лениным, были приняты большинством голосов.
Особенно острая борьба развернулась во время выборов в центральные органы партии — в Совет партии и в редакционную коллегию «Искры», которая была утверждена съездом центральным органом партии, в Центральный Комитет партии.
Ленин еще до съезда написал «Программу II очередного съезда РСДРП». В ней он наметил порядок обсуждения всех вопросов. В пункте 24 речь идет о выборах в ЦК и редакцию ЦО партии: «Съезд выбирает 3-х лиц в редакцию ЦО и 3-х в ЦК».
Решение избрать в редколлегию «Искры» не всех шестерых бывших ее членов, а только трех было продиктовано в первую очередь стремлением повысить работоспособность коллегии. Аксельрод, Засулич и Потресов принимали сравнительно небольшое участие в редактировании газеты, мало писали статей. Поэтому Ленин предлагал избрать трех редакторов — Ленина, Плеханова, Мартова. Мартов и Потресов были ознакомлены с этим проектом до съезда и были с ним согласны.
Н. К. Крупская, которая, конечно, знала, когда Ленин покажет Плеханову свою «Программу съезда», наблюдала сцену передачи этого документа Плеханову. Она пишет: «Владимир Ильич выдвинул проект о том, чтобы редакцию «Искры» составить из трех лиц. Об этом проекте Владимир Ильич ранее сообщил Мартову и Потресову, Мартов отстаивал перед съезжавшимися делегатами редакционную тройку как наиболее деловую. Тогда он понимал, что тройка направлена была главным образом против Плеханова. Когда Владимир Ильич передал Плеханову записку с проектом редакционной тройки, Плеханов не сказал ни слова и, прочитав записку, молча положил ее в карман. Он понял, в чем дело, но шел на это. Раз партия — нужна деловая работа».