Эддисон молчит пару секунд, слышно только злое, затрудненное дыхание.
— Ладно, — наконец отвечает она. — Как хочешь.
Постепенно я опускаю ее, позволяя телу соскользнуть вниз по моему, пока Эддисон не становится на ноги.
— Ты сегодня очень красивая, — произношу я. — Ты всегда красивая.
— Заткнись, — ворчит она, отворачиваясь. — Моя малышка не ведет себя так же, как ты только что. А это уже о чем-то, да говорит, ведь ей всего три.
Сунув руки в карманы, я направляюсь следом.
— Продолжай злиться, детка. Твоя попа так горячо покачивается. Я не против.
Подняв руку над плечом, она показывает средний палец.
— Мы можем это сделать прямо сейчас, если хочешь, — говорю я, и в голосе звучит ирония, пропитанная жаждой. — Ты знаешь, что хочешь этого. Нуждаешься.
Она игнорирует меня, продолжая идти.
— Скажи, Эддисон. Почему я не могу пригласить тебя на ужин? Я не понимаю, — не то чтобы я спрашивал, но она всегда давала понять, что между нами только секс. Ничего больше.
Она не отвечает, и я вынужден раздражать ее еще больше.
— Ты влюблена в Томпсона?
Внезапно она разворачивается и подходит ко мне, тыкая пальцем в грудь.
— Заткнись! Заткнись! Заткнись, черт возьми! Нет, я не влюблена в Хантера Томпсона. Мы что, в восьмом классе? — она хмурится. — Он пригласил меня, а мне было нечего делать. Айла спит дома, и я подумала, что, наверное, стоит просто попытаться пообщаться с другими студентами, — она смотрит на меня снизу вверх. — Очевидно, это была ошибка. Но даже будь я в него влюблена, это не было бы твоим чертовым делом!
Когда Эддисон собирается повернуться, я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе.
— Что тебя больше бесит, красотка? То, что думаешь, что я такой же, как твой бесполезный бывший, или то, что не можешь перестать думать обо мне?
— Иди к черту. Ты ничего не знаешь о моем бывшем. И я точно не думаю о тебе, — говорит она сквозь стиснутые зубы, и в голосе слышится отчаяние, которое только усиливает жажду.
— О, но ты ведь думаешь . Представляешь, как садишься на мой член, ощущаешь, как это хорошо. Мечтаешь открыть этот прекрасный ротик, а потом воображаешь, как сидишь у меня на лице, в то время как мой язык пробуждает в тебе невообразимые ощущения, — я бережно хватаю ее за подбородок, палец нежно скользит по нижней губе. — Не пытайся меня обмануть, детка. Мы оба знаем правду.
— Нет, — шепчет она, произнося это слово с трудом, затягивая длинный, сотрясающий вдох, стараясь выглядеть невозмутимой, как будто вовсе не ощущает, как сильно это возбуждает.
Она ужасная актриса.
— Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? — шепчет она, и в голосе слышится растерянность.
— Потому что тоже думаю обо всех этих вещах, дорогая, — отвечаю я, на лице расплывается самодовольная усмешка. — Постоянно, черт возьми.
Я наклоняюсь ближе, намекая, что мог бы поцеловать ее. Но как только ее веки смыкаются, и Эддисон начинает немного поддаваться, отпускаю подбородок.
Обходя ее, я засовываю руки в карманы. Это единственный способ удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней.
— Давай, нам еще немного идти.
Я не привык к тому, что девушки ведут себя так, словно играют в прятки. Обычно я — тот, кто им нужен. Но только не в случае с Эддисон ЛаКонте. Она хочет, чтобы я оставил ее в покое.
К несчастью для Эдди... Я никогда не был тем, кто поддается приказам.
Эддисон
Проклятое сердце бьется в бешеном ритме, когда Кэм касается моего лица.
Проклятье колени дрожат, когда его пальцы сжимают подбородок.
Проклятый мозг окутывается туманом, когда он приближается.
Проклятая вагина начинает вибрировать, когда он достаточно близко.
Этот акцент. Невероятно. Его аромат, терпкий и сладкий, словно вишневый ликер. Вкусно. Его игривая ухмылка. Господи помилуй. Взгляд, пронзительный и полный неподдельного желания. Ладно, я жалкая.
Мы идем молча, окутанные тишиной летнего вечера. По правде говоря, я хотела сорвать с него одежду, когда он вспоминал те грязные вещи, что мы совершили. Как прекрасно было чувствовать себя желанной. Как девушке, родившей ребенка… такие ощущения уже не кажутся знакомыми. Но с Кэмом… он всегда ясно давал понять, что я его заводила. И это само по себе было вдохновляющим. Тот факт, что я могла свести с ума мужчину. И не просто любого. А такого, как Кэм Харди. Который выглядит как воплощение желания и пахнет раем. С рельефными мышцами, которые хочется лизать, и взглядом, кричащим «трахни меня».
— Ты же сказала, что идти пять минут, — медленно произносит он, его голос, словно бархат, ласкает уши. — Прошло уже пятнадцать, и мы даже не добрались, — Кэм смотрит на меня, ухмыляясь, и в этом взгляде — обещание чего-то неизведанного. — О, я понял. Ты пыталась убедить своего парня, что все в порядке, и ты можешь спокойно дойти до дома.
— Он отвез нас туда. И знал, насколько это далеко, кретин, — я качаю головой. — Честно говоря, я думала, что идти пять минут, — я не могу сдержать смешок, который вырывается из груди. — Оказалось, гораздо дольше.
— Настоящий победитель, — фыркает он, но в голосе нет злости, скорее, легкая ирония. — Вынуждает девушку идти по темноте, — я знаю, что он и Хантер Томпсон — друзья. Я заметила, как они взаимодействовали в «Клубе 83».
— Во-первых, ты звучишь как эгоистичный маньяк. Ни один мужчина не позволяет женщине делать что-либо. Она делает все, что ей вздумается. И, во-вторых, я думала, что вы с Хантером в одной команде?
— Мы в одной команде, — быстро отвечает он. — И друзья.
— Тогда почему ты говоришь о нем гадости? — шаг замедляется, когда мы встречаемся взглядами. — Разве у вас нет кодекса дружбы?
— К черту кодекс дружбы, — он смотрит на меня, взгляд пронзительный, но в нем нет агрессии, только заинтересованность. — И я понимаю. Ты независимая. Мне это нравится. Я нахожу это чертовски горячим. Но он пригласил тебя на ужин. И должен был убедиться, что ты благополучно вернулась к домой, — он усмехается, взгляд игривый, и в глазах мелькает обещание. — Не пойми меня неправильно, я рад, что он этого не сделал, потому что теперь это делаю я. Но все равно мерзко.
— Это не было свиданием, Кэм. Поэтому не имело значения, — он останавливается, беря меня за руку. — Тогда зачем ты пошла?
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем позволила Хантеру пригласить тебя на ужин, Эддисон? Черт, ты едва ли хотела, чтобы я говорил. Я даже не мог задать вопрос. Сидела напротив него, и не разговаривала? Не думаю. Так зачем? Зачем вообще соглашаться? — его лоб морщится. — Я просто не понимаю.
— У меня нет ответа, Кэм. Думаю, вечер просто казался подходящим для того, чтобы немного прогуляться. Он попросил. Поклялся, что это не свидание. Я согласилась. Конец истории.
— Ты влюблена в него? — он хмурится.
— Нет, — отвечаю я, наблюдая, как Кэм заметно вздыхает с облегчением. — Но имело ли бы значение, если бы я сказала «да»?