Он смеется.
— Ну, очень надеюсь на это. Мы следим за вами, мистер Харди. Как и остальные тренеры в Бостоне. Вы чертовски хороший игрок. А выходные в Северной Каролине? Вы играли на совершенно другом уровне. Должно быть, приятно было выиграть обе эти игры, — он делает паузу. — Я хотел бы, чтобы вы присоединились к нам в следующем сезоне. Если, конечно, заинтересованы в этом. Конечно, будут некоторые условия.
— Вот черт, серьезно? — выдыхаю я. — Вы издеваетесь надо мной?
Эддисон садится на край кровати, выглядя обеспокоенной.
Они оба смеются.
— Нет. Нет, мы не шутим, — говорит тренер Монтгомери. — Мы хотим пригласить вас. Так ведь, тренер Груден?
— Конечно, — быстро отвечает он. — Как сказал тренер, будут некоторые условия. Мы обсудим все это, когда сможем встретиться. Но очень надеемся, что вы все еще свободны. И считаем, что станете отличным дополнением к нашей команде.
Я открываю рот, чтобы ответить «черт возьми, да», но потом меня охватывает оцепенение. Хотя Эддисон родом из Новой Англии, она никогда не упоминала о желании вернуться обратно. Ее родители здесь. Не то чтобы она могла просто взять Айлу и перевезти подальше от бабушки с дедушкой.
— Когда вам нужен ответ?
Наступает тишина, прежде чем тренер Монтгомери отвечает:
— Вау, парень, я думал, ты сразу же согласишься. Но понимаю. Есть вещи, которые нужно обсудить, с семьей поговорить. Я знаю, что Массачусетс не совсем рядом с родным городом в Алабаме, — он делает паузу. — Как насчет недели? Хватит времени?
Я киваю, хотя они меня не видят.
— Да. Да, сэр. Недели будет достаточно. Спасибо.
— Мы скоро свяжемся с тобой, Кэм, — говорит Монтгомери.
— Поздравляю, сынок, — говорит Груден. — Созвонимся через неделю.
Они заканчивают звонок, и я падаю на кровать, выдыхая.
— Это был тренер Монтгомери и тренер Груден из «Брюинз», — я наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее. — Хотят, чтобы я играл за них.
Глаза Эддисон округляются, она прыгает на меня.
— Серьезно, Кэм?! — визжит она. — Вот черт! Это потрясающе! — наклонившись, она целует меня. — Поздравляю! Это невероятно!
Я обхватываю ее руками, но внезапно мы оба становимся серьезными.
— Эддисон, — бормочу я, — я тоже хочу, чтобы все получилось. И чтобы ты поехала со мной. Чтобы вы обе поехали.
Она прижимает губы к моей щеке, прежде чем встать.
— Я так горжусь тобой, Кэм. Все твои мечты сбываются.
Я не могу скрыть недоумение.
— Значит, я заеду за Айлой через пару минут?
Надевая туфли, она поднимает на меня взгляд и кивает.
— Да. Она с нетерпением этого ждет.
И даже когда Эддисон подходит ближе, обнимая меня в последний раз…
Кажется, что она в тысячах километров отсюда.
— Это важный день для тебя. Я не могу быть счастливее, — шепчет она с небольшой улыбкой.
Это должен быть самый важный день в жизни. Но вот я лежу, раздираемый сомнениями. До встречи с Эддисон я бы не задумывался над ответом. Я люблю родителей, но они всегда знали, что это моя мечта. «Бостон Брюинз» — это вершина. Я никогда не мог себе представить, что позвонят именно они.
Жизнь была проще, когда нужно было думать лишь о себе. Но я больше не хочу так жить.
По крайней мере, кажется, что не хочу.
Эддисон
Я паркуюсь и хватаю сумку. Глянув на часы, облегченно вздыхаю: еще пять минут в запасе.
Не могу избавиться от тошноты. Я ощущаю ее с тех пор, как Кэм посмотрел на меня и сказал, что звонили из «Брюинз». Я не должна была удивляться. Он всю жизнь трудился ради этого момента. Но, наверное, где-то в глубине души думала, что у нас больше времени.
Похоже, я ошибалась.
Одна неделя. Вот сколько времени у него есть, чтобы принять решение. Решение, которое определит всю дальнейшую жизнь. Я не дура. И понимаю, что, скорее всего, моя реакция повлияла на его просьбу о неделе на раздумья. Но правда в том, что я не могу переехать с ним в Бостон, не сейчас, когда мы только начали, по-настоящему, встречаться. Айла только этой осенью переехала сюда, в Брукс. Не говоря уже о родителях — моей опоре. Но боюсь, что если скажу «нет», он попытается поддерживать отношения на расстоянии или, что еще хуже… откажется от «Брюинз». Я не представляю, как он может отказаться от будущего ради меня, но и рисковать не хочу.
Я люблю его. Очень сильно. Но последнее, что сделала бы, это поставила под угрозу его будущее. Кэм будет играть в НХЛ. А я останусь здесь, в Бруксе, со своей дочерью.
Пришло его время вылететь из гнезда.
Мне нужно отпустить Кэма. Даже если это очень больно. И даже если он будет ненавидеть меня за это… когда-нибудь поблагодарит
.
Кэм
Я смотрю на Айлу на заднем сиденье пикапа, уставившуюся в окно. Проклятый волк, которого я подарил, уютно устроился у нее подмышкой.
— Кэм, ты собираешься жениться на маме? — выпаливает она, не отрывая взгляда от окна. — Надеюсь, да.
Я запрокидываю голову. Это совсем не то, что я ожидал услышать.
— Может быть, когда-нибудь.
— Ты делаешь ее счастливой. Она теперь поет в душе, — она широко раскрывает глаза. — Мама ужасно поет, но старается.
Клянусь, я никогда не знаю, что вырвется из уст этой девчонки. Должно быть, самая умная трехлетняя девочка на свете. Ну, наверное. У меня не так много опыта общения с… ну, вообще с трехлетками. Но, черт возьми, она умна как черт.
— Хорошо провела время? — спрашиваю я, меняя тему. — Я то уж точно.
— Мгм, — медленно отвечает она. — Мама будет ревновать. Она очень любит ходить в парк с батутами. И очень любит мороженое. Как ты так высоко прыгал, Кэм?
Я смеюсь, заезжая на подъездную дорожку дома Эддисон.
— Честно говоря, понятия не имею.
— Ну, было очень круто, — говорит она, кивая.
Год назад я бы даже не знал, что такое парк с батутами. И уж точно не повел бы туда чужого ребенка. Но она не чужая. Она классная. И я с нетерпением жду новых приключений.
Я показываю на машину Эддисон.
— Смотри, мама дома.
— Э-э-э… ладно. Но можешь остаться подольше? Мы посмотрим «Холодное сердце»?
— Может быть. Зависит от того, что решит твоя мама. Если она скажет, что уже поздно, то обещаю, посмотрим его в эти выходные.
— С попкорном?
— Очевидно.
— И конфетами?
— Ну да.
— И мороженым?
Я качаю головой, открывая свою дверь.
— Ты просто сводишь меня с ума.
Обойдя пикап, я отстегиваю ремень и тащу Айлу к двери. Я стучу несколько раз, Эддисон открывает дверь, но, увидев ее лицо, я сразу понимаю, что что-то не так.
— Мамочка, Кэм может, пожалуйста, посмотреть «Холодное сердце» со мной? Он может быть Анной, а я буду Эльзой.
— Кажется, я больше похож на Эльзу, — я пожимаю плечами, сохраняя серьезное выражение лица.