Она не понимает. Не понимает, что я просто пытаюсь уберечь ее от дальнейшей боли. Когда Кэм попадет в НХЛ, у него не будет времени на нас. Айла этого не заслуживает.
Я толкаю коляску быстрее. Легкие, кажется, вот-вот взорвутся. Не от физических упражнений, а от того, что эмоции похоронены внутри. Я знаю, что не смогу сдерживаться вечно.
— Он просто очень занят, — отвечаю я. — Хочешь пойти на детскую площадку?
— Я хочу Кэма, — шепчет Айла, и когда я выглядываю из-за коляски, то вижу, как у нее дрожит нижняя губа. — Только его.
И если раньше я думала, что чувствую себя плохой матерью... ничто не могло подготовить к этому.
Кэм
Я выхожу из душа, но пустота не покидает.
Надевая одежду, я беру обувь. Я никому не рассказал о звонке из «Брюинз». Даже родителям, в основном потому, что не хочу с ними говорить. Я перезвонил тренеру Монтгомери на следующий день после того, как Эддисон разбила мне сердце, и сказал, что согласен. И если бы не любовь к команде и желание закончить сезон вместе с ними, я бы прямо сейчас уехал в Бостон. Но знаю, что мне нужно поговорить с тренером ЛаКонте. И когда-нибудь с товарищами по команде.
— Думаем за стейками пойти после тренировки, ты как? — спрашивает Линк из раздевалки. — В центре новое место открылось.
— Там спиртное есть? — спрашиваю я, не глядя на него. — Пойду только так.
Краем глаза замечаю, как он опускает голову.
— Откуда мне знать. Сегодня будний день, чувак. Тебе обязательно нужно напиваться? Вчерашней и позавчерашней ночи было мало?
Ударив ладонью по шкафчику, я резко говорю:
— Да, черт возьми, мало, — я хватаю сумку. — Знаешь что? Я все уже решил. Вы с О'Брайеном можете идти нахер.
— Что за херня, Кэм? — ревет Броуди, направляясь ко мне. — Я уже сыт по горло твоим поведением. Продолжай в том же духе, и сможешь защитить себя только на льду, — он подходит вплотную, сузив глаза. — Посмотрим, где ты будешь без меня, придурок.
— У меня все будет в порядке, О'Брайен, — рычу я. — И ты это знаешь.
Я не злюсь на него. Просто не могу кричать на ту, на кого действительно зол. А правда в том, что я знаю, О'Брайен нужен мне на льду. Но слишком больно, чтобы произнести это вслух. Все, что я могу, это причинять боль ему и всем, кто попадается на пути.
— Тебе повезло, что я хочу сохранить место в команде, урод, — бормочет он. — Иначе бы набил тебе морду.
Моя рука тянется назад, но прежде чем успеваю ударить, кто-то оттаскивает меня.
— Остынь, — голос Хантера гремит в ухе. — Я не шучу, — он выталкивает меня из раздевалки в коридор. — Харди, что бы там ни было, ты должен с этим разобраться. Прежде чем разрушишь команду.
— Отстаньте от меня! — я вырываюсь из его хватки. — Я не могу, черт возьми, все исправить!
Моя грудь вздымается, и он вздыхает.
— Харди, по-чесноку... это не выход. Поверь, я знаю, испытывал то же самое. Черт возьми, даже сейчас, — его глаза смягчаются. — Но это твоя команда. Твои братья. Не отвергай их. Не сейчас, когда они рядом с первого дня.
Я смотрю вниз, ноздри раздуваются от гнева, но чувство вины начинает ползти по позвоночнику.
Похлопав меня по плечу, он поворачивается.
— Увидимся завтра. Подумай о моих словах.
— Харди, — голос тренера гремит из конца коридора. — В мой кабинет. Немедленно.
Прекрасно, черт побери.
Волоча ноги, я направляюсь к кабинету.
— Закрой дверь и сядь, — приказывает он.
И хотя не хочу, я слушаюсь.
— Неделю я поступал так, как просила Эддисон, и не вмешивался. Она сказала, что у вас ничего не получится, поэтому закончила отношения, но Эдди несчастна. Ты катаешься как зомби, готовый драться с лучшими друзьями, — он ударяет кулаком по столу. — Этого я как раз и не хотел. Именно этой херни. Мой самый перспективный игрок отвлекается. Дочь страдает.
Я втягиваю воздух и сужаю глаза.
— Ваша дочь страдает? — я обиженно смеюсь. — Дочь, которая бросила меня после того, как сводил Айлу в парк с батутами, страдает? — я качаю головой. — Вау, это просто охренительно, тренер, — я бросаю на него тяжелый взгляд. — Если думаете, что она та, кто страдает, то глубоко ошибаетесь. Вы выгнали меня со льда, боясь, что я обижу вашу принцессу, а она растоптала меня, словно чертов коврик.
Он смотрит на меня в замешательстве.
— Я не знаю, что произошло. Она не хочет разговаривать.
Я встаю.
— Что ж, тренер, в этом уж я с ней солидарен.
Когда направляюсь к двери, его голос останавливает меня.
— Если пытаешься вернуть ее, то так себя вести нельзя.
Стоя к нему спиной, я сжимаю кулаки.
— Кто сказал, что я пытаюсь вернуть ее?
— А что, это не так?
— Нет, — я смотрю на него. Думаю, сейчас самое время. — Мне позвонил тренер Монтгомери. Они хотят видеть меня в следующем сезоне. Я ухожу из «Брукса», — я чувствую, как сжимается грудь. — Здесь меня больше ничего не держит. Никто.
Он смотрит на меня какое-то время, прежде чем встает и протягивает руку.
— Ты сделал это, Харди. Поздравляю.
— Вы злитесь? — я пожимаю ему руку. — Потому что это мой последний год?
— Это и было твоей целью, не так ли? Ты много работал ради этого, сынок. И если честно... я подозревал, что тебе позвонят, — он выдыхает. — Они несколько раз просили видеозаписи игр, а также задавали общие вопросы. Я сказал, что им повезет, если ты согласишься, — он замолкает. — Но мне жаль из-за того, что произошло с Эддисон. Правда жаль. Но думаю, это правда, когда говорят «когда закрывается одна дверь, открывается другая», — он медленно садится. — Ты будешь отличным игроком, Харди.
Я киваю и выхожу. Рука касается дверного косяка.
— Спасибо, тренер. За то, что сделали меня лучшим игроком.
Все мечты сбываются. Но ее больше нет рядом. И теперь эта мечта... ну, без нее рядом совсем не похожа на мечту.
Глава 24
Эддисон
Я натягиваю Айле на голову капюшон и прячу
руки в карманах. Сегодня холодно, -1 градус, и это шок для моего организма. Когда я жила в Новой Англии, зимой это даже не считалось28 холодом. Но теперь, когда привыкла к мягкой зиме Джорджии, это пытка.
— Ты уверена, что хочешь пойти? — тихонько говорит мама. — Нет ничего зазорного в том, чтобы отказаться от поездки. Твой папа поймет.
— Мы пропустили два последних матча, мам, — я вдыхаю поглубже и медленно выдыхаю. — Кроме того, Айла хочет посмотреть на команду папы.
— И на Кэма. Я хочу посмотреть, как играет Кэм, — она вытягивает шею, чтобы заглянуть за спину матери. — Он очень занят, играя в хоккей. Я могу его навещать.
— Ясно, — отвечает мама, потрепав ее по голове.
Мне не нужно смотреть на мать, чтобы знать, что она обеспокоенно косится на меня. Но жизнь не может просто остановиться из-за паршивой ситуации, в которую я себя загнала. Шоу должно продолжаться. И дочки Баррена ЛаКонте должны явиться, чтобы поддержать его и команду.