Айла держит в одной руке батончик «Райс Криспис32», а в другой — сок.
— Готова идти? — улыбаюсь я. — Ты не можешь опоздать на балет.
— Готова! — сияет она. — Не могу дождаться, когда увижу мисс Молли! Кажется, она меня любит больше всех.
Я иду к кассе, когда в животе возникает неприятное ощущение. Волосы на затылке резко встают дыбом, посылая покалывание по всему позвоночнику. Но прежде чем понимаю, что происходит, я слышу щелчок предохранителя у пистолета, за которым следует глубокий, ужасающий голос.
Сегодняшний день начинался как обычно. Как все остальные. А сейчас превращается в мой кошмар наяву.
— Ложитесь на пол. Немедленно, — кричит мужчина. — Не заставляйте повторять дважды!
Глаза находят это чудовище, и я вглядываюсь в человека, который, похоже, под кайфом, в одной руке держит пистолет, а другой расчесывает себе кожу.
Глаза Айлы расширяются, глядя на меня. Даже в таком возрасте она понимает, что мы в беде.
— Ш-ш, — говорю я, прежде чем она успевает закричать. Я помогаю ей лечь на пол, и Айла начинает плакать. — Пожалуйста, детка. Просто сиди очень тихо и держись за меня. Обещаю, все будет хорошо, — лгу я.
Потому что в первый раз в своей жизни... Я не знаю, все ли будет хорошо.
Мы застряли здесь с наркоманом, у которого есть пистолет.
И кто, черт возьми, спасет нас?
Упав на грязный, холодный пол, я делаю то, чего не делала уже очень давно.
Молюсь Богу.
И прижимаю малышку к себе.
Кэм
На тренировке я ощущаю себя легче, чем за последние недели. Боюсь окончания тренировки, ибо знаю, что, как только сойду со льда, вернусь в реальность.
— Ладно, парни, собирайтесь, — зовет тренер. — Думаю, на сегодня я достаточно надрал вам задницы.
Мы направляемся к нему, все снимаем шлемы и вытираем пот со лба.
— От нас воняет, — стонет Броуди. — Кажется, я растянул мышцу в яичке. Больно.
— Вот что бывает, когда играешь так, словно твое тело не может сломаться, — подталкивает его Линк.
— Мы все ближе и ближе подбираемся к финалу студенческого чемпионата, и я бы солгал, если бы сказал, что не хочу туда попасть. Но в любом случае, я чертовски горжусь командой, — тренер крутит воротник футболки. — Вы можете этого не знать, но я посмотрел много игр прошлого года, прежде чем согласиться на эту работу. Вы были хороши, не поймите неправильно. Но не играли как настоящая команда, — Он смотрит на всех игроков. — Сейчас же все иначе. Потому что, глядя на вас, я вижу команду, — он усмехается, хлопая меня по руке. — Кроме Харди и О'Брайена на прошлой неделе, конечно. Но они помирились. Так ведь, парни?
— Вы же знаете, тренер, — ухмыляется Броуди. — Кэм-Кэм не может долго на меня злиться.
Я качаю головой, но смеюсь, зная, что это правда.
Тренер снова открывает рот, но, прежде чем успевает заговорить, к нему подбегает тренер МакИнтайр.
— ЛаКонте, — выдыхает он.
Поднеся рот к уху тренера, он что-то бормочет, и я наблюдаю, как с лица тренера сходит цвет, когда он начинает пятиться назад. Глаза наполняются страхом, и кажется, что он вот-вот упадет в обморок.
— Черт! — кричит он, быстро покидая лед.
— Что происходит? — я подхожу к тренеру МакИнтайру. — Что, черт возьми, вы ему только что сказали?
Он не смотрит на меня, глядя вдаль, со слезами на глазах.
— Миссис ЛаКонте пыталась связаться с тренером и не могла. Она позвонила мне, — его лицо бледнеет. — Эддисон, — шепчет он, и мое сердце замирает. — Ее и Айлу сейчас держат под прицелом на заправке.
Как только слова слетают с его губ, я несусь к выходу, снимая коньки. Я сдерживаю эмоции, мне нужно бежать как можно быстрее к автомобилю и добраться до них.
— Тренер! — кричу я, когда он садится в пикап и собирается уезжать.
Машина ревет, я открываю дверь и впрыгиваю. Дверь даже не успевает закрыться, когда он давит на газ, выезжая со стоянки стадиона и направляясь в город.
На лице пот, и он белый, как простыня. Мои руки дрожат, и я не могу успокоить дыхание, как бы сильно ни старался. Я должен взять себя в руки ради девочек. Я чувствую, как меня тошнит, и опускаю окно, сплевывая на дорогу.
Вы читаете о таких вещах в интернете. Слышите об этом по радио и видите в новостях. Но я никогда не думал, что человек, которого больше всего люблю, будет тем, кого нужно спасти.
Тренер мчится по направлении к заправке, включив аварийные огни, и мы оба осознаем, что если полицейский попытается нас остановить, придется преследовать на предельной скорости.
Мы молчим. Не думаю, что кто-либо из нас способен выдавить из себя хоть слово, не говоря уже о том, чтобы сформулировать какую-то осмысленную мысль.
И вот, спустя считанные минуты, мы подъезжаем, едва не заваливаясь набок, к заправке, где полицейские машины блокируют все въезды.
Мы распахиваем двери и выпрыгиваем, не утруждая себя тем, чтобы захлопнуть их. Оба бросаемся к эпицентру происшествия, но два полицейских преграждают путь.
— Назад, — рявкают они. — Чрезвычайная ситуация.
— Да пошло оно все, придурок! Моя дочь и внучка там! — тренер тычет пальцем в грудь полицейскому. — Ты их вытащишь, или я сам?
Лицо полицейского смягчается, но он непреклонен.
— Сэр, мне очень жаль, что там ваши близкие. Но я не могу вас пропустить. У нас есть строгие протоколы, которым обязаны следовать в таких обстоятельствах.
— Что, черт возьми, там происходит? — реву я, проводя руками по волосам и глядя на десятки полицейских снаружи. — Какого дьявола вы все тут околачиваетесь?! Идите внутрь чертова магазина и спасите их! Еще один полицейский делает шаг вперед.
— Преступник заперся внутри вместе с заложниками. Но обещаю, мы делаем все возможное. Как только что сказал офицер Хикс, у нас есть протоколы, которым должны следовать в подобным ситуациях.
— К черту протоколы! — надвигаюсь я на него. — К черту все гребаные протоколы и спасайте заложников!
— О, Баррен! — слышу я крик Дженни, прежде чем она отталкивает полицейских и обнимает мужа. — Я должна быть с ними, — рыдания вырываются из ее горла. — Должна была отложить проклятый телефон и пойти с ними. Наверняка они сильно напуганы.
— Все хорошо, — шепчет тренер, прижимая к себе жену и глядя на здание. — С ними все будет хорошо.
Я окидываю взглядом окрестности, все еще не до конца осознавая ситуацию. Как это может происходить? Как я могу жить в мире, где творится такая мерзость? Если Айла и Эдди выживут, у них все будет хорошо? Как они смогут снова зайти в магазин? Как я вообще позволю им исчезнуть из поля зрения?
Мы ждем целую вечность, хотя, я знаю, что на самом деле это всего лишь несколько минут. Полиция не подпускает никого близко и следует указаниям вышестоящих. С каждой секундой я теряю рассудок все больше. Время истекает. Я не собираюсь заставлять своих девочек ждать еще дольше. Даже если они не совсем мои, я не позволю им пострадать.