Эддисон
Мои щеки мокрые, пока я прижимаю Айлу к себе. После того, как Бог знает сколько прошло времени, он приказывает нам сесть у стены. Я дрожу, чувствуя онемение во всем теле, хотя в здании не холодно.
Я оглядываюсь на других людей. Всего нас семеро. Трое работников. Четверо покупателей, из которых только один невинный ребенок.
Моя дочь.
Она будет помнить этот день вечно. Никогда не сможет избавиться от страха. Ублюдок взвалил на нее это бремя, и я убила бы его, если бы могла. Это несправедливо.
— Я выгляжу глупо? Где-то есть больше денег! — он пинает ногой сотрудника-мужчину. — Где они, черт возьми?!
Мужчина плачет. На вид ему лет шестьдесят, седые волосы и очки.
— П…простите. Больше денег нет. Они все были в кассе, клянусь.
Он уже забрал все кошельки и драгоценности. Теперь мы застряли здесь, гадая, какой вздох может стать последним. Я смотрю на Айлу, уткнувшуюся лицом мне в рубашку. Маленькие плечи трясутся, пока она плачет.
Я хочу пообещать ей, что все будет хорошо.
Поднять на руки и выбежать отсюда.
Стереть этот день из ее памяти.
И из своей тоже.
Сжав пистолет, он направляет его вверх и выпускает несколько пуль в потолок. Крик Айлы переходит в визг, и я закрываю ей уши, чтобы защитить от шума. Я не могу дышать, но знаю, что не могу отключиться. Не если хочу как-то ее спасти.
Как только выстрелы прекращаются, раздается громкий треск. Стеклянное окно разбивается на тысячу осколков, когда кто-то прыгает сквозь него. Стрелок поворачивается, держа пистолет в сторону суматохи, и нажимает на спусковой крючок. И хотя я уверена, что захватчик попал в цель, смельчак бросается на него.
Многократно ударяя кулаками, пока не выбивает пистолет из рук и не выбрасывает через разбитое окно.
Удары замедляются, и голова героя начинает падать вперед вместе с остальным телом, когда он прикладывает руку к груди.
И вот тогда я вижу.
Футболка «Университета Брукса» с номером девятнадцать на спине. И крупными буквами... имя Харди.
Кэм…
Этот герой — Кэм.
Я никогда не думала, что кто-то будет любить меня настолько сильно, чтобы встать перед пулей. Честно говоря, даже не думала, что такая любовь существует. А потом появился Кэм, доказав, что ошибаюсь.
Глава 27
Кэм
Я пытаюсь открыть глаза, но не могу. Тело кажется невесомым, а звон пронзает мозг.
— Эддисон, — я пытаюсь произнести ее имя, но боль в горле не позволяет. — Айла. Снова... тишина.
Рот клянет меня за попытку заговорить, но мне нужно знать, где они. Нужно знать, что с ними все в порядке. Я начинаю паниковать. Пытаясь сесть, падаю обратно. Все безнадежно. Я беспомощен.
— Он в сознании! Дайте ему что-нибудь, чтобы успокоить! — кричит приглушенный женский голос.
— Сообщите, что у нас мужчина, чуть старше двадцати, с огнестрельным ранением в грудь. Мы прибудем через три минуты, и им нужно подготовить операционную! — кричит тот же голос, прежде чем я чувствую, как кто-то сжимает мою руку. — Держись. Ты герой. Просто продолжай сражаться.
Я чувствую, что на мне чьи-то руки.
— Черт возьми, — шипит голос. — Пневмоторакс33. Нужно поторопиться!
— Поверьте, я работаю над этим! — отвечает второй голос. — Думаете, я хочу, чтобы звездный игрок «Волков» умер на моих глазах? Ни за что! Этот парень станет легендой.
Я чувствую, как создание начинает покидать меня. Это странно... что бы ни было за чувство. В мозгу начинает разливаться белый свет. Он такой теплый и успокаивающий. Я так устал. Если бы мог просто расслабиться в этом свете на мгновение, я бы почувствовал себя лучше. Если бы мог просто дать разуму отдохнуть...
Разум уносится в мое любимое место. Место, где я чувствую себя целым и все в мире правильно.
Место с моими двумя девочками.
— У него остановка сердца! — едва слышу я крик.
Но уже слишком поздно. Во мне не осталось сил бороться.
Эддисон
Это тот день, когда я перестаю верить, что в этом мире может быть что-то хорошее. День, когда осознаю, что зло всегда побеждает. День, когда задаюсь вопросом, какого черта я так старалась нарисовать идеальную картину, когда на деле это откровенная ложь.
Я сижу здесь уже несколько часов, втиснувшись между мамой и папой. Оба отказываются отходить от меня дальше, чем на вытянутую руку. Айла крепко прижалась ко мне, как и после того, как мы выбежали с той заправки. Она ни с кем не разговаривала. Просто... потрясена.
Родители Кэма врываются в зал ожидания отделения неотложной помощи, в растрепанном виде, как и все мы, ожидающие. Я встаю, не отпуская Айлу, и бросаюсь обнимать их. То же самое делают Мила и Бо, которые приехали сюда не так давно.
— Он все еще в операционной, — говорит Бо мистеру и миссис Харди, защищая Милу. — Сказали, что подойдут, как только будет информация.
Они уже знают самые тяжелые подробности, потому что им сообщили об этом по телефону. Что Кэм получил пулю в грудь. Что потерял много крови и у него остановилось сердце, но, слава Богу, его реанимировали. И что ему сделали экстренную операцию, чтобы извлечь пулю и остановить кровотечение.
Так много ужасных вещей, обо всех из которых рассказали, пока они ехали сюда.
Миссис Харди прижимается ко мне, уткнувшись лицом в плечо.
— Боже... пусть с моим мальчиком все будет хорошо. Пожалуйста.
Я плачу вместе с ней, чувствуя, как сжимается грудь.
Это моя вина. Он побежал в магазин ради меня и Айлы.
— Простите, — говорю я, и голос едва слышен. — Мне так, так жаль.
— За что, детка? — она отстраняется, обхватив мое лицо ладонями. — Это не твоя вина. Мой сын поступил правильно. Возможно, глупо. Но сделал то, что считал нужным, — она грустно улыбается. — Мой сын наконец знает, что значит любить кого-то всем сердцем. Я могу поблагодарить за это вас двоих, — она смотрит на Айлу. — Кэм души в тебе не чает, маленькая леди.
Айла крепче обнимает меня, ничего не говоря. Она совсем на себя не похожа. Этим днем ей пришлось пережить больше, чем кому-либо за всю жизнь.
— Извините, — шепчу я. — Трудный день.
Она похлопывает Айлу по спине и прижимается к мужу. А в течение следующих трех часов... мы ждем. Надеясь и молясь, чтобы Кэм выкарабкался. Мысль о том, что можем его потерять, невыносима. Поэтому я собираюсь притворяться, что это невозможно. Потому что, по правде говоря, не думаю, что переживу его гибель.
Я отпиваю кофе, который принесла Тесса, или пытаюсь это сделать, но когда она протягивает бублик, желудок сводит от боли.
Я качаю головой.