Я редко бываю дома, чтобы видеть родителей так часто, как хотелось бы. Из-за учебы и хоккея это трудно. Так что в такие моменты, когда возвращаюсь домой, даже если это всего на два дня, я стараюсь проводить с ними как можно больше времени. С сестрой и Бо. Я скучал по ублюдку, когда он взял маленький перерыв от семьи. Я рад, что он вернулся. Очень рад.
Вставая и следуя к двери, он кричит через плечо маме, которая продолжает мыть посуду на кухне:
— Скоро вернусь, дорогая. Надо заставить Кэма обмочиться.
— Мечтай, — говорю я, хлопая его по плечу. — Я уже катался с Милой. Ничего не может меня напугать.
— Это правда, — бормочет Бо себе под нос, в результате чего сестра бросает на него суровый взгляд.
— Поехали, старик, — я показываю пальцем на Бо и сестру. — Сейчас же разберитесь со всей этой воркотней. Когда вернусь, я не хочу ее видеть, — я хлопаю себя по животу. — Индейка и картофельное пюре, которые съел, еще не улеглись; не заставляйте меня блевать.
— Я позабочусь об этом, — смеется отец, когда мы выходим за дверь.
И я не сомневаюсь, что так и будет.
Сорок пять минут пролетают как одно мгновение. Мы мчимся по ночному городу, я и отец, по очереди вжимаясь в сиденья и давя на педаль газа, пытаясь перещеголять друг друга в скорости и адреналине. Наконец, я торможу, вгоняя машину на парковку, и переключаю на нейтральную.
— Ну, давай уже, расскажи, кто эта красотка? Или дожидаться, пока я стану старым и дряхлым? — отец ухмыляется, взгляд сверкает озорным огоньком.
— Да я знаю, какой ты! — я бросаю на него взгляд, и он тут же понимает, что никакие уловки не сработают. — Только один раз ты так улыбался… лет десять назад, когда я сломал руку и не мог играть в хоккей. Ты ведь знаешь, хоккей — это моя страсть, жизнь. А теперь… думаешь, я, может, нашел то, что дороже хоккея? Настоящую любовь?
Я не готов к этому разговору. «Любовь» — слишком громкое слово, слишком серьезное. Но я, признаться, слишком часто думал о ней, слишком много времени проводил в ее компании.
— Эддисон, — бормочу я, уставившись в лобовое стекло. — Проблема в том, что она дочь тренера.
— Черт, — мрачно произносит отец. — Полагаю, он не в восторге?
— Он бы, наверное, вырезал мне яйца, если бы узнал, — я поеживаюсь от этой мысли. — И… у нее вроде как есть ребенок.
— Какой еще «вроде как»? У меня двое таких маленьких чертят! Я тебе скажу, тут никаких «вроде как» нет. Он либо есть, либо нет.
— Есть. Дочь. Три года, наверное, — я откидываюсь на сиденье, устало вздыхая. — Маленькая копия мамы.
— Красивая? Эта Эддисон?
— Невероятная, — я задумываюсь о ее красоте, о том, как она завораживает. Но тут же возвращаюсь к реальности. — Но, как я уже сказал, дочь тренера. С ребенком. Ничего не получится, пап.
— Не торопись с выводами, — отец толкает меня локтем. — Вы нравитесь друг другу?
— Не уверен, — я усмехаюсь, глядя на него. — То есть, она мне нравится. А вот что чувствует Эддисон… черт, не знаю. Она сложная.
— Хорошие девушки всегда сложные, — он ухмыляется. — Чего ты больше боишься, парень? Что тренер разозлится, или встречаться с девушкой, у которой есть ребенок?
Я задумываюсь, не зная, как ответить. С одной стороны, да, я боюсь тренера. Не могу представить, как он отреагирует, узнав, что я встречаюсь с его дочерью. Он может сломать мне жизнь. С другой стороны, к черту! Я, может, и не идеален, но хороший парень. Я был воспитан в замечательной семье. Кто он такой, чтобы решать, что я не достоин Эддисон?
Но… как же мне справиться с тем, что она уже не одна? Ребенок… Это другая история. Не просто любовь, не просто отношения.
И есть еще один страшный вариант. Вариант, где она оттолкнет меня, как будто я заразный.
— И то, и другое, наверное, — я провожу рукой по лицу. — У меня никогда не было девушки. А вот первая… сомневаюсь, что она должна быть взрослой, с ребенком на руках.
— Знаешь, что самое интересное в любви, Кэм? — отец смотрит на меня. — Она не обращает внимания на препятствия. Все, что стоит того в этой жизни, всегда дается с трудом.
— Я не люблю ее, ты, сумасшедший старик! — рычу я, не в силах сдержать раздражение. — Я едва ее знаю.
— Ну хорошо, — он усмиряет смех, взгляд становится серьезным. — Тогда чего ты так переживаешь? Живи своей жизнью, парень.
Я знаю, он просто меня испытывает. Или пытается заставить признаться. Я не люблю ее. Пока что. Но если буду продолжать крутиться вокруг Эддисон… Может, все изменится. Гнаться за ней — это как играть с огнем. А я не хочу обжечься.