— Дави, Эддисон. Дави по-настоящему. Я хочу, чтобы ты это делала, — признается он, глядя мне в глаза, и я вижу такую глубину, такую искренность, что сердце замирает. — Признаюсь, я готов дать все, что ты захочешь, — его рука крепко прижимает меня к себе, и я ощущаю тепло, силу, и эта сила одновременно успокаивает и пугает. — Я хочу попробовать. По-настоящему попробовать.
— Попробовать что? — шепчу я, взволнованная.
— Быть с тобой. Полностью и безоговорочно, — он смотрит на меня, и в глазах я вижу отблеск чего-то нового, чего-то неизведанного. — Я не могу обещать, что буду хорош. У меня никогда не было девушки, и я, наверное, ни черта не смыслю в романтике, — он делает паузу. — Если позволишь, я буду с тобой. Всем сердцем, — он проводит большим пальцем по моей щеке. — С Айлой. Я знаю, что понадобится время, чтобы доказать это. Но, Эдди, я хочу познакомиться с ней. Если ты не против.
Я моргаю несколько раз, пытаясь переварить его слова. Что мне сказать? Он хочет подарить мне весь мир. Правда в том, что у меня уже есть свой. Где я и дочь прекрасно справляемся без мужчины. Ну, кроме папы.
Но признаюсь, мне бы очень хотелось, чтобы Кэм стал частью этого мира.
Если бы знала, что он останется.
— А если у появится кто-то другой? — еле слышно спрашиваю я. — Где тогда окажемся Айла и я? Она взрослеет с каждым днем. Все больше и больше понимает, — я сглатываю ком в горле. — Она легко привязывается. Я знаю это.
— Я не причиню вам боли, Эддисон. Ни тебе, ни Айле. Вы уже и так слишком много пережили от того козла Ника, — его пальцы скользят по моим волосам. — Впервые в жизни я хочу чего-то, что не связано с хоккеем. И это — ты.
Не отвечая, я поднимаюсь по его обнаженному телу. Грудь ложится на грудь, и я чувствую, как эрекция твердеет. У нас не так много времени, и я хочу насладиться каждой секундой.
— Сядь на мой член, детка, — бормочет он, голос хриплый от желания. — Покажи, что тоже хочешь меня.
Я не колеблюсь. Правда в том, что я тоже скучала по Кэму. И теперь, когда мы одни, не собираюсь упускать возможности почувствовать его тело.
Кэм
Солнечные лучи пробиваются сквозь окна, и часть меня ругает себя за то, что я не задернул шторы прошлой ночью. Другая же, наоборот, радуется. Потому что смотреть, как Эддисон спит на животе, повернув голову в сторону, а одеяло сползло, обнажив загорелую кожу… она словно сошла с другой планеты. И я не могу поверить, что удалось уговорить ее остаться со мной прошлой ночью.
С того момента, как ее встретил, Эддисон словно втянула меня в свою орбиту, заставляя хотеть большего. Я никогда не встречал никого, подобного ей, и поэтому она оставила след. У меня нет всех ответов, но я знаю, что мы не можем быть друг без друга.
Прошлой ночью, после того, как лежали здесь, разговаривали, она забралась на меня и оседлала, словно ждала этого вечность. Не пыталась спрятать свое тело, как иногда бывает. Она позволила мне насладиться каждым совершенным дюймом ее кожи, почувствовать изгибы кончиками пальцев. А потом, спустя несколько часов, я проснулся, снова нуждаясь в ней. Я понятия не имел, что член способен на такое количество секса за короткий промежуток времени, но не жалуюсь. Черт, нет. Прошлая ночь была лучшей ночью в моей жизни.
Я никогда не был больше, чем глупым хоккеистом, который тусуется по выходным и трахается с самыми горячими девчонками. Но больше не хочу быть этим парнем. Я хочу быть лучше. И это чертовски страшно.
Я понимаю, что ее папа будет в бешенстве. Тем не менее, он должен услышать это. Я надеюсь, что он не накажет меня, разрушив сезон. Я ведь не знаю, он может посадить меня на скамейку запасных или как-то отобрать место в команде. Но надеюсь, что не сделает ни того, ни другого.
Всю жизнь я хотел только играть в профессиональный хоккей. А теперь рискую всем ради девушки.
И самое смешное? Папа был бы чертовски рад. Он бы сказал: «Наконец-то, сынок. Я знал, что ты когда-нибудь до этого дойдешь».
Медленно Эддисон начинает шевелиться. Она трет глаза, несколько раз облизывает губы, прежде чем, наконец, ее глаза раскрываются.
— Привет, — шепчет она, глядя на меня, словно лань.
— Привет, — отвечаю я, улыбаясь. — Как спалось?
— Хорошо, — она медленно садится, беря телефон с тумбочки. — Я звоню Айле каждое утро.
Давая немного пространства, я вылезаю из постели и направляюсь к душу. Но сначала целую ее в макушку.
И, идя в ванную, понимаю, что не чувствовал такой легкости… ну, никогда.
Признаюсь, я никогда не был так счастлив.