Глава 24
Эддисон
Я натягиваю Айле на голову капюшон и прячу
руки в карманах. Сегодня холодно, — 1 градус, и это шок для моего организма. Когда я жила в Новой Англии, зимой это даже не считалось28 холодом. Но теперь, когда привыкла к мягкой зиме Джорджии, это пытка.
— Ты уверена, что хочешь пойти? — тихонько говорит мама. — Нет ничего зазорного в том, чтобы отказаться от поездки. Твой папа поймет.
— Мы пропустили два последних матча, мам, — я вдыхаю поглубже и медленно выдыхаю. — Кроме того, Айла хочет посмотреть на команду папы.
— И на Кэма. Я хочу посмотреть, как играет Кэм, — она вытягивает шею, чтобы заглянуть за спину матери. — Он очень занят, играя в хоккей. Я могу его навещать.
— Ясно, — отвечает мама, потрепав ее по голове.
Мне не нужно смотреть на мать, чтобы знать, что она обеспокоенно косится на меня. Но жизнь не может просто остановиться из-за паршивой ситуации, в которую я себя загнала. Шоу должно продолжаться. И дочки Баррена ЛаКонте должны явиться, чтобы поддержать его и команду.
Даже если это будет убивать меня изнутри.
Едва я распахиваю большую стеклянную дверь и выхожу на улицу, как горячий воздух сменяется морозным. Я чувствую, как сердце начинает колотиться, а ноги подкашиваться.
Я увижу Кэма впервые за несколько недель. И очень отстойно, что я не смогу к нему прикоснуться.
Кэм
Мы разминаемся, и хотя толпа шумит, я слышу лишь глухой гул, а все лица расплываются.
Все онемело. Мое тело. Мозг. Эмоции. По сути, вся моя жизнь.
Я буду топить себя в океанах спиртного и кучах травы и затевать драки, чтобы оставаться собой, если придется. Онемение гораздо лучше, чем думать о ней.
Я живу по инерции. Хожу на занятия. На тренировки. Я появляюсь в день игры. Но как только все заканчивается, я топлю себя во всем, что только могу найти. Я не знаю, что это за чувство в желудке, но оно точно не может быть нормальным.
Проблема в том, что когда я возвращаюсь домой и падаю в кровать, начинается круговорот мыслей, и я почти чувствую ее рядом с собой. Слышу ее голос, дыхание. Ее прикосновения, черт возьми, преследуют меня словно призрак. И когда я закрываю глаза, она прямо там. Но когда просыпаюсь утром, меня настигает холодная, суровая реальность того, что ее нет.
Эддисон вдохнула в меня жизнь. А без нее я чувствую себя ходячим мертвецом.
Игра начинается, и хотя он не должен этого делать, Броуди все еще защищает меня как может. Как бы хреново это ни звучало, я бы предпочел, чтобы он этого не делал. Я бы хотел, чтобы он позволил самому сражаться.
Через несколько секунд после начала игры я завладеваю шайбой и направляюсь к воротам, когда меня с силой впечатывают в плексиглас29. Ублюдок еще и ухмыляться смеет.
— Я сломаю тебе чертову ногу, чтобы больше не мог кататься, — скандирую я, желая подраться.
Он, возможно, подумал, что поступать подобным образом — круто, но я граната, готовая взорваться в любую секунду. И ни перед чем не остановлюсь.
Он снова толкает меня, прежде чем проехать мимо. Двигаясь со всей силой, я врезаюсь плечом в его тело, отправляя в полет, прежде чем он приземляется на лед. Противник торопится подняться, но это уже не имеет значения. Двое товарищей по команде направляются ко мне, как и следовало ожидать.
Один хватает меня за майку, но я несколько раз бью его прямо в нос, прежде чем тот отступает. Когда ко приближается следующий, я наношу удар в лицо, и он отступает, не желая драться.
К этому времени горстка моих товарищей сражается с игроками другой команды, и это превращается в настоящую кровавую баню. Я чувствую, как боль возвращается, но на мгновение, когда избивал этих ублюдков, она притупилась.
Я чувствую на себе ее взгляд и смотрю на ту самую ложу, где раньше всегда сидели Айла и Эддисон, до нескольких недель назад.
Эддисон закрывает Айле глаза руками, защищая от происходящего. Брови сдвинуты к переносице, когда Эддисон незаметно качает головой, и я вижу разочарование на ее лице.
Когда я отворачиваюсь, меня охватывает стыд. Не потому, что Эддисон пришлось увидеть, как я делаю из себя посмешище. Нет, насрать. Она — причина того, что я так себя чувствую.
А потому, что милая девочка рядом с ней скорее всего сильно испугалась. Я никогда не хотел, чтобы Айла видела во мне монстра.
Эддисон
Наконец, игра возобновляется, и после того, как страсти немного утихают, большая часть игроков отбывают штрафные минуты, включая Кэма.