— Был какой-то шум. Если честно, я не поняла, в чем причина.
— Ольга, не лги!
— Я задумалась, «ушла в себя».
— Обманщица! За это… за это… — кипевший от возмущения князь никак не мог придумать ей достойное наказание.
— За что такая немилость, батюшка? В чем моя вина? Неужто я не могу выйти вечером во двор подышать воздухом?
— Сейчас не вечер, а поздняя ночь.
— Батюшка, ты провоцируешь конфликт отцов и детей.
— А ты выходила за ворота терема.
— Разве? — в голосе дочери прозвучало такое искренне удивление, что Владимир задумался: а не возводит ли он на дочку напраслину? Вдруг она и правда находилась тут? Задумалась. Размечталась. Дело молодое.
— Матушка, ты тоже мне не веришь?
— Верю, дочка.
— Вот он — яркий пример искренней родительской любви. Доверие, и еще раз доверие! И вдруг… Так опозорить! При слугах, при всем честном народе!
— Прости, дочка. Смотрю, нет тебя. Ты ведь мне милее всех на свете.
— Ну, хорошо, — смягчилась Ольга.
— И вот тебе за это подарок, — сказал Владимир, увидев спешащего Добрыню Никитича.
— Крестный! — Ольга бросилась к нему на шею. — Приехал! Давно в Киеве?
— Только что прибыл.
— Поучаствовать в завтрашнем состязании?
— Поучаствовать и победить. Ты этого хочешь?
— Конечно. Я всегда гордилась моим крестным. ТЫ НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ПРОИГРЫВАЛ.
— Значит, ты будешь рада моей победе?
— Долг княжеской дочери повиноваться интересам государства.
Добрыня шумно вздохнул и обнял крестницу.
Состязание бойцов устроили во чистом поле. Подобрали специальное место, обнесли изгородью, дабы чересчур ретивые болельщики не испортили спортивный праздник. Народа собралось тьма-тьмущая. Князь с семейством заняли почетные места. Вокруг сгруппировалась дружина. За ними — бояре, почти вся киевская знать. А напротив находился простой люд.
Грохотом и шумом встретили зрители появление новгородцев. Однако на сей раз крики бушевавшей толпы не были оскорбительны. Только слегка язвительны и колки. Возможно, здесь сыграла свою роль проведенная людьми князя среди болельщиков воспитательная работа. Но скорее всего дело в другом: киевляне знали, что для участия в состязании специально приехал Добрыня Никитич. А это означает лишь то, что братьям ильменским славянам следует отправляться восвояси.
Василиса и подруги отвесили поклоны княжеской семье, дружески приветствовали дружинников и бояр.
— Как настроение, герой? — весело спросил князь.
— Хорошее, Свет-солнышко князь, — ответила Василиса.
— Надеешься победить?
— Надежда умирает последней, — ответила за подругу Елена.
— Каждая твоя фраза, Клементий, западает мне в душу. Не надумал перейти ко мне на службу?
— Пока весь в раздумьях, Свет-солнышко князь.
— Хочу представить вам, новгородские витязи, Добрыню Никитича.
Даже отважной Елене сделалось не по себе. Призадумалась и Василиса. Лишь Могучая Авдотья спокойно улыбнулась:
— Слышал о тебе. С удовольствием померяюсь силой.
— Померяемся, — кивнул Добрыня. И Василисе. — А ты и есть тот смелый соискатель руки княжеской дочери?
— Да! — коротко и спокойно сказала Василиса.
Добрыня Никитич опять посмотрел на Ольгу и тут же отвернулся. Владимир тем временем дал знак к началу спортивного праздника. Ольга шепотом спросила у матери:
— Как ты думаешь, ОН ПОБЕДИТ?
В голосе дочери слышались такие умоляющие нотки, что Апраксия чуть не заплакала. И грустно ответила:
— Победит. Только радости тебе это не доставит.
Сначала в состязаниях участвовали только воины князя Владимира. Крепкие ребята бились ловко и отважно. Поверженный в поединке смущенно поднимался и, пряча глаза от кричащих зрителей, покидал поле сражения (иногда приходилось помогать ему). Зато победители с радостными улыбками устремлялись навстречу своей новой удаче. Каждый хотел выиграть и быть замеченным князем Владимиром.
Василиса смотрела на бойцов и думала, что любой из них в принципе ей «по зубам». Беспокоил только один человек…
— Ну что, новгородцы, покажете на что способны? — спросил киевский князь.
Как раз молодой, крепко сбитый дружинник Владимира зазывал себе противника. Он был плечист, мускулист, ростом, наверное, не меньше того самого Данилы, который состязался с Василисой в стрельбе из лука.
— Разрешите сделать почин? — попросила Елена.
— Куда ты, Клементий? — добродушно заметил князь. — У вас разные весовые категории.
— Все-таки дозволь, князь.