Он поднял и привел ее в Организацию. Он объяснил ей, что можно стать иной. Как и все вокруг может и должно стать ИНЫМ. Больной мир нуждается в лечении…
«Огонь уничтожит опухоль и скверну. Но это не будет огонь разрушения, оставляющий после себя пепелище. Тот огонь сродни благодатному огню православного храма в Иерусалиме. Огонь позволит расцвести Русской Империи. Однако ожидаемый расцвет наступит лишь тогда, когда каждый, отнесенный обществом к категории «дна», ощутит себя Воином, Философом и Монахом. Но, чтобы это произошло, необходимо избавиться от ненавистного гнета неандертальцев».
Так говорил ЕЕ Николай, который всегда останется для Виктории лишь соратником по борьбе. Да, она поднялась с этого дна, навсегда отринула прошлое. Увы, его можно отринуть, забыть, но оно незримо остается. И будет вечной стеной между ними…
Светлана проснулась. С виноватым видом посмотрела на Викторию:
— Прости… Я выпила вчера слишком много. Но… это все так ужасно… То, что произошло вчера.
— Ты чересчур чувствительна.
— Вика, ЗАСТРЕЛИЛСЯ ЧЕЛОВЕК.
— Все правильно… — сказала Виктория, думая о своем.
— Что правильно?!
— Ты пишешь прекрасные книги. Ты — Философ. Но станешь ли Воином?..
Перед Додоновой опять была холодная, непроницаемая женщина, в сердце которой не осталось места обычным женским слабостям. Разве мы рождены только для одной лишь борьбы?
Светлана вспомнила свою бабушку. «Мне надо непременно увидеть ее. Душа стонет! Я не такая железная, как эта троица, чтобы, находясь в двух шагах от нее, не послать хоть какую-нибудь весточку».
Мысли Додоновой были прерваны стуком в дверь. Виктория сразу насторожилась, коснулась оружия.
— Кто? — крикнула она.
— Горничная.
— Мы вас не приглашали.
— Я хотела сделать уборку.
— Чуть позже.
— Хорошо.
— Ты боишься? — шепотом спросила Светлана.
— Пока не знаю… Вдруг нашу машину все-таки видели ТАМ… И еще, человек в холле гостиницы…
— Какой человек?
— Один старик… — Виктория поняла, что Светлана ничего не помнит из вчерашнего ночного разговора.
Зазвонил сотовый телефон. Это Николай.
— Мы можем сейчас к вам зайти? — спросил он Викторию.
— Выясню… Наши друзья хотят к нам зайти.
— Когда?
— Прямо сейчас.
— Ой, нет. Хотя бы через полчаса, — попросила Светлана. — Я должна привести себя в порядок.
Николай и Константин зашли ровно через тридцать минут. Виктория поинтересовалась, стучала ли к ним горничная. Получив положительный ответ, немного успокоилась.
— Вчера ночью в холле старик…
— Я заметил. Возможно, он не такой и старый. Руки подозрительные.
— Вы так быстро определяете человека? — спросила Светлана, всю жизнь пытавшаяся разобраться в методе Шерлока Холмса и понять: реально это или нет?
— Долгая работа в органах помогла, — ответил Николай. — Я вас тоже научу. В крайнем случае, пригодится для написания следующего романа.
А сейчас, друзья, хочу напомнить вам, что разведка каинитов работает, как швейцарские часы. В нашем распоряжении дня два или три. Может, меньше. Сегодня проверим наш «второй вариант». Ведем себя непринужденно, улыбаемся. Мы туристы. Веселые, бесшабашные товарищи!
— Когда едем? — спросила Виктория.
— Позавтракаем и сразу отправляемся.
Николай посмотрел на Светлану. В его взгляде не было обычной суровости. Он был скорее мягким. И даже промелькнуло что-то похожее на нежность…
— Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — быстро ответила Додонова.
В холле находились несколько человек. Как обычно, Николай и его друзья «прощупывали» взглядами каждого. Дежурила вчерашняя администратор. Она выглядела уставшей и озабоченной.
— Опять вы! — сказал ей Николай. — Утром, вечером, даже ночью на работе. Прямо ударник коммунистического труда.
Администратор наконец-то улыбнулась, а Додонова со скучающим видом отвернулась.
— Мы в гостинице дежурим по суткам. Скоро меняюсь.
— Вы меня расстроили.
— Чем?!
— Мы приехали, а вы такая невеселая.
— Проблемы!
— У очаровательных женщин тоже бывают проблемы?
— А вы разве ничего не слышали? В «Новостях Незнамовска» должны были передать.
— Кто на отдыхе слушает новости!
— Ночью в квартале Боящихся Солнца произошел погром, второй по счету за последнее время. Полиция ищет зачинщиков. К нам приходили. Не к добру это, не к добру!