— Вы так беспокоитесь об этой странной… секте?
— Не о них! — махнула рукой Раиса Леонова. — Их ВРОДЕ БЫ ругают, бьют. А в итоге страдаем мы.
На улице недалеко от гостиницы прогуливались несколько стражей порядка. На «туристов» посмотрели подозрительно. Уже в машине Николай сказал:
— Я слышал сообщение по радио о погроме. Оно было небольшое, без подробностей, как и о «загадочном самоубийстве» Вязьмина…
— Погром опять организовали сами каиниты? — поинтересовалась Виктория.
— Пока на твой вопрос я ответить не смогу.
Едва «форд» отъехал, Додонова задала давно мучивший ее вопрос:
— Надеюсь, сегодня самоубийств не будет?
— И я на это надеюсь. Мы едем к вдове Андрея Блинова. Автора того самого «Ставра Годиновича».
— ?!!
— Андрея недавно убили. Есть предположение, что к его смерти каким-то образом причастен тайный вождь каинитов.
— Какая может быть связь между тайным вождем и простым художником? — немного удивилась Светлана.
— Хороший художник никогда не бывает «простым». Уж кому-кому, а вам это должно быть известно.
Впереди дорога раздваивалась. Светлана с тоской подумала, как хорошо было бы поехать по Солнечной. Николай посмотрел на Додонову и тихо произнес:
— МЫ МОЖЕМ ПОЕХАТЬ ЧЕРЕЗ СОЛНЕЧНУЮ. Но вы должны обещать…
Она судорожно закивала.
— Можем даже чуть сбавить скорость около вашего дома.
Светлана закивала сильней.
Николай вырулил на Солнечную. Сердце Додоновой замирало. Скоро, уже совсем скоро. Вот ее дом!.. И бабушка выходит из ворот. БАБУШКА!.. Она еще поседела, состарилась. Глаза заплаканы…
ОНА ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЕТ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЕЕ ВНУЧКОЙ…
— Вы обещали! — быстро напомнил Николай.
Она не слышала его слов. Сердце стучало и билось, как пойманная в клетку птица. Те несколько секунд, в течение которых она видела БАБУШКУ, были необыкновенной, прекрасной картиной. Но она неумолимо исчезала, таяла, сгорала…
«Бабушка! Я здесь!.. Бабушка!».
Мысленный крик Светланы перешел в реальный, истошный. Она схватилась за ручку дверцы машины. Виктория еле успела ее удержать. Заломила ей руки, зажала рот.
«Форд» ускорил ход, а Додонова тяжело дышала, размазывая слезы по горячим щекам.
— Остановите!.. Вы не смеете!.. Отпусти меня, тупая, бесчувственная кукла… Я хочу к бабушке!.. Зачем я согласилась?.. Нет никакого тайного хода!..
Она рыдала еще некоторое время. Потом успокоилась. Как-то сникла.
— Вы не должны ее видеть СЕЙЧАС, — сказал Николай. — Вспомните поезд… Иначе вы ее вообще никогда не увидите.
«Если бы я могла быть такой же железной, как все вы трое!».
Константин, этот чистый прагматик, вообще не среагировал на произошедший эпизод. Его волновало иное:
— По-моему, нас «вели».
— Ты хорошо добавил слово «по-моему», — ответил Николай. — Либо нас «ведет» кто-то очень хитрый и ловкий, либо мы перестраховываемся. По крайней мере, я никого не вижу. Но осторожность не помешает.
Они «покрутили» по городу и только после этого немного успокоились.
До нужного им места ехать оставалось не так далеко. Машина остановилась у светофора, Николай вдруг повернулся и сказал Светлане:
— Пришли в себя?
— Кажется…
— Спрашиваю не случайно. Вам с Викторией предстоит работа. Пойдете к Маше (так зовут вдову Андрея), любым путем вызовите ее на откровенность. Разузнайте обо всем, что говорил ей муж, перед тем как покинул ее. В полиции Маша рассказывала о каком-то загадочном работодателе Андрея.
— С какой стати она с нами разоткровенничается?
— Постарайтесь УБЕДИТЬ ее, что вы друзья. И еще, Светлана, помните о сохранении инкогнито.
Машина тронулась. Николай давал девушкам последние инструкции. Светлана слушала и думала, что лично она никогда бы не разоткровенничалась перед незнакомым человеком.
Маша жила в небольшом одноэтажном домике. Это был дом Андрея, и после его трагической гибели Маша решила поскорее отсюда переехать. Дала объявление. Ей невыносимо было оставаться тут, где каждая деталь, каждая мелочь напоминают о разрушенном счастье. Особенно тяжело заходить в ЕГО мастерскую. Любая картина здесь дышала желанием жизни, любви, созидания. Андрей мечтал столько всего сделать. И вдруг…
Маша хотела бы сохранить все работы Андрея, как память о нем. Но нужны деньги! Маша оказалась в безвыходном положении: работа низкооплачиваемая, а ясли дорогие… Как нужны ПРОКЛЯТЫЕ ДЕНЬГИ!
К ней приехала Татьяна Вязьмина. Долго рыдала на плече у Маши. Потом юркнула в мастерскую Андрея, отобрала несколько работ, сунула Маше несколько бумажек, говоря, что «платит гораздо больше, ради замечательного друга», ушла и больше уже не показывалась.