— Местное население не любит их… Винит во многих грехах.
— Предрассудки! — перебил ее Пуговка. — Милейшие люди. А какие у них есть красотки! Темпераментные! Пальчики оближешь! У меня секретарша из этой породы…
Когда выходили из бара, Пуговка продолжал юлой крутиться вокруг Додоновой. Он сожалел, что у него «такое важное совещание», а иначе «показал бы королеве, как за последнее время изменился Незнамовск». Раз двадцать поцеловал ей руку и просил, требовал, умолял, чтобы она позвонила ему в ближайшее время. Но в ушах Додоновой звучало иное: его настойчивые призывы «не заниматься этим делом!»
«Ну, уж нет, — сказала себе Светлана, — и не рассчитывай, что я все брошу».
— Куда тебя подбросить?
— Никуда. Я просто гуляю по городу.
Простившись с Арнольдом, Додонова решила провести маленький эксперимент. Она перешла на другую сторону улицы и внимательно наблюдала за выходом из бара. Если она не ошиблась, если кто-то действительно за ней следит, необходимо попытаться обнаружить преследователя. Но прошло минут десять, никто из бара не вышел. Додонова устыдилась своей мнительности и решила действовать дальше. Теперь она отправится в городскую психиатрическую больницу. Туда, где Федор Колпаков покончил жизнь самоубийством.
…Однажды в детстве Светлана со своим дедом проходила мимо этого мрачно-серого, опоясанного колючей проволокой здания. Девочка спросила у дедушки, что это за дом. Он ответил:
— От него надо держаться подальше.
— Почему?
— Тут живут плохие дяди и тети.
— А почему они плохие? — настойчиво допрашивала Света.
— Плохие, потому что… плохие! — дед никогда не отличался красноречием.
— А они могут стать хорошими?
— Нет, не могут. И хватит о них.
— А может, там живут и страшные чудовища?
— Да. И чудовища живут, — раздраженно ответил дед (видимо, в тот день у него было плохое настроение) и, взяв внучку за руку, поскорее повел. Но напоследок она обернулась, чтобы еще раз посмотреть на дом с чудовищами. И она… увидела их, выглядывающих из зияющих черных окон. Они были такими же, как в ее книжке. Нет, гораздо более отвратительными и жуткими. Их пасти были раскрыты; такое ощущение, что сейчас они вырвутся из здания и набросятся на Свету.
Девочка закричала от ужаса…
И вот, по прошествии стольких лет, она снова здесь. Черные окна с решетками все так же безмолвно взирают на нее. И нет никакой гарантии, что за ними не спрятались чудовища из ее детства.
Светлана подошла к воротам. Справа — будка, где размещается охрана. Додонова вошла внутрь, показала охраннику удостоверение.
— Мне нужно переговорить с главврачом.
Охранник — огромный, тучный мужчина, абсолютно лысый, с приплюснутым носом, мрачно спросил:
— По какому вопросу?
— По поводу самоубийства Федора Колпакова.
Охранник посмотрел на нее, как министр на дворника, и высокомерно бросил:
— Узнаю, на месте ли он.
Охранник набрал номер телефона и сказал, что Степана Сергеевича хотят видеть. «Это по поводу вчерашнего самоубийства… Нет, не милиция. Девушка из какой-то газеты… Так. Понятно».
Положив трубку на рычаг, с ехидной усмешкой сказал:
— Степан Сергеевич вас принять не сможет. У него совещание.
Его поведение настолько разозлило Светлану, что она не выдержала:
— Вы сейчас же перезвоните, и он НЕМЕДЛЕННО ПРИМЕТ МЕНЯ. Я — Светлана Додонова, известный писатель. Звоните! Иначе я свяжусь с главой администрации города.
Охранник, не ожидавший такого напора, почесал лысый затылок, снял трубку.
— Это опять я. По поводу той девушки. Она говорит известный писатель… Фамилия? Додонова… Жду… Понятно… Да не кричи на меня. Я не читал ее книг. Я вообще за всю жизнь прочитал одну книгу…
— Ну и как? — спросила Додонова.
Чувство собственного превосходства у лысого охранника исчезло, появилась подобострастность: — Главврач ждет вас.
Светлана ступила под своды мрачного здания. Длинный коридор, по которому ее вели, казался нескончаемой дорогой в ад. Вдоль стен — палаты. И хотя она знала: их двери закрыты на ключ, постоянно возникало ощущение, будто двери эти сейчас откроются, и «плохие дяди и тети» набросятся на нее.
А МОЖЕТ, ЭТО ТЕ САМЫЕ ЧУДОВИЩА, КОТОРЫЕ СМОТРЕЛИ НА НЕЕ ИЗ ОКОН ТОГДА, В ДЕТСТВЕ?..
Ее подвели к массивной двери с табличкой: «Горбунов Степан Сергеевич. Главный врач». Один из сопровождавших Светлану санитаров открыл эту дверь, и Додонова оказалась в небольшой, служившей приемной комнатке. Напоминающая жердь секретарша с бесцветным лицом тут же вскочила и провела Светлану в кабинет главврача.