Кабинет был мрачный, серый, как и все здесь. Из-за стола поднялся высокий мужчина средних лет, коротко стриженный, с правильными чертами лица и синими-синими глазами, которые его явно портили; когда он улыбнулся гостье, они остались холодными, а их блеск напоминал блеск ножа, когда убийца кидает его вам в горло.
— Визит именитой гостьи!.. — он поцеловал ей руку, усадил в большое кожаное кресло. — Я и поверить не могу, что такой известный человек в маленьком Незнамовске. Чай? Кофе?
— Кофе, если можно… Здесь моя родина.
— Вот как? — он немного растягивал слова. — А чем вас заинтересовала наша больница?
Сверкание глаз сделалось сильнее. Светлана с трудом выдерживала этот мучительный взгляд.
— Я хотела бы поговорить с вами о смерти Федора Колпакова.
Он молчал, продолжая пытку беспощадными глазами. Додоновой пришлось взять инициативу в свои руки.
— Как получилось, что Колпаков перерезал себе вены? Разве у вас за больными нет должного присмотра?
— Есть, — ответил Степан Сергеевич и опять замолчал. Он, видимо, принадлежал к тому типу людей, из которых каждое слово приходилось вытаскивать клещами. Это Светлану раздражало. Но… она лишь улыбнулась:
— Вы не слишком откровенны.
— И на старуху бывает проруха, — ответил главврач. — Мы проводим внутреннее расследование.
— Он находился в одиночной палате?
— Конечно.
«Продолжай! Продолжай!.. Нет, молчит!»
— За ним наблюдали?
— Постоянно.
— Кто из персонала имел доступ в его палату?
— Светлана Николаевна, вы из органов?
— Нет… Но мне просто необходимо ДОКОПАТЬСЯ ДО ПРАВДЫ.
Поскольку лицо врача оставалось все таким же непроницаемым, Светлана продолжала:
— Как и когда нашли его мертвым?
— Вечером, около десяти часов санитар и медсестра зашли к нему. Принесли ужин и хотели сделать успокаивающий укол…
— В больнице такой поздний ужин?
— Нет. Ужин, как везде, — в семь. Но в это время он отказался принимать пищу. Я уехал около восьми и дал распоряжение попробовать покормить его позже. Так вот, в десять они вошли в палату, а Колпаков — мертвый. Вены перерезаны бритвой, которая валяется рядом.
— Каким образом он ее достал?
— Я же говорю, ведется расследование: и милицейское и внутреннее. Могу сказать: больные так изобретательны.
— Я помню Федора, я знала его, когда была маленькой. Он был сама доброта. Время меняет людей, но вы — его врач — можете утверждать, что он действительно мог зверски убить человека?
— Для вынесения окончательного диагноза у нас было слишком мало времени.
— Вы знаете, что в тюрьме он был избит?
— Да.
— Он не рассказывал, кто бил и за что?
— Нет.
— Но вы же ОБЯЗАНЫ были это выяснить!
— Мы пытались, но не смогли.
В кабинет вошла секретарша; она принесла кофе. Светлана взяла чашку, но тут же опустила ее. Она поняла, что в этом жутком месте НЕ СМОЖЕТ ДАЖЕ ВЫПИТЬ КОФЕ.
— Жаль, что не получилось разговора, Степан Сергеевич.
— Не получилось? — разыграл он удивление.
— Вы не ответили ни на один из моих вопросов. Ваше право…
— Мне пока нечего сказать. Когда будет информация, я сделаю специальное сообщение для прессы.
— Мне пора.
Он поднялся, чтобы проводить Светлану. У двери кабинета она вдруг остановилась:
— У меня здесь есть один знакомый — подполковник милиции. Он упорно советует мне не лезть в это дело. Вы тоже так считаете?
Врач помолчал, пожал плечами и, встретившись с прямым взглядом Светланы, впервые отвернулся.
Опять в сопровождении санитаров она шла по коридору с запечатанными комнатами. Непроницаемые холодные глаза врача не выходили у нее из головы. Но потом он отвернулся!.. И еще что-то необычное случилось за время их беседы.
«Конечно! Он назвал меня по имени отчеству. Но ведь я ему так и не представилась. Секретарь просто сказала: писатель Додонова. Имя мое он мог запомнить, прочитав любой роман. Но отчество?.. В конце книги оно пишется мелким шрифтом… Нет, маловероятно.
Значит, он был ПРЕДУПРЕЖДЕН о моем приходе».
Быстрые шаги. Кто-то догонял ее.
— Светлана Николаевна, — запыхавшись, проговорил Степан Сергеевич, — я вел себя не слишком любезно с вами. Разрешите исправиться?
— Каким образом?
— Хочу пригласить вас сегодня вечером поужинать.
— Весьма неожиданное предложение.