Подойдя вплотную, я обратилась к девочке:
— Алиса, мне сказали, тебе помощь нужна.
— Сейчас Вовка компот подвезет, надо в автобус перетащить, — она указала на стоящий неподалеку транспорт.
Я прикинула, что автобус рассчитан человек на пятьдесят и примерно столько же литров напитка.
— А сам Вовка, что, без рук? — возмутилась я.
— Ты что? Он и так с поля подорвался.
Прежде чем я успела переработать информацию, на горизонте появился синий трактор. Очевидно, именно Вовка на нем и приближался.
— И угораздило вас компот забыть, — тарахтел он в унисон с двигателем своего транспортного средства. — Начальство узнает, что я отъехал, прибьет! Будет на одного покойника больше, а компота-то не останется!
Он продолжал возмущаться, не забывая доставать из кабины коробки и пакеты с трехлитровыми банками.
— Все, — констатировал он, потирая ладони, и был таков.
Алиса, кажется, впервые внимательно на меня посмотрела.
— Не могла она, что ли, мужика на помощь прислать, — покачала головой девчонка, сочтя мою кандидатуру не слишком подходящей для переноса банок.
Я, в общем-то, девочку полностью поддерживала. Однако следовало признать, что с молодыми мужчинами в храме было туго. Навскидку мне удалось вспомнить всего пару парней до тридцати.
Переглянувшись, мы вдвоем подняли с тротуара самую большую коробку и отправились вперед. Вскоре весь компот был успешно доставлен к автобусу, и наша небольшая миссия завершилась.
Алиса отряхнула руки и спросила, глядя на меня с прищуром:
— А ты кто?
Своевременным этот вопрос назвать было никак нельзя.
— Майя, — представилась я.
Как ни странно, такой ответ девочку вполне устроил. По крайней мере, ничего уточнять она не стала, решив, по всей видимости, что раз меня прислали на помощь, то я из своих. Алиса предложила:
— Пойдем, в автобусе подождем, нормальные места займем.
Я послушно вошла в салон вместе с ней.
— Не видела тебя раньше, — спокойно сказала она, когда мы устроились на сиденье напротив открытой двери.
— А ты часто по сторонам смотришь? — усмехнулась я, вспоминая себя в ее возрасте.
— Не особо.
— Вот и я в твои годы взрослыми не очень интересовалась.
— А сколько, ты думаешь, мне лет?
— Лет двенадцать? — озвучила я то, что пришло мне в голову, когда я увидела Алису в церкви.
— Семнадцать так-то, — усмехнулась она. — Просто ростом не вышла, ну и мать краситься запретила. Сказала, нельзя на похороны размалеванной идти. Много она понимает!
Я машинально коснулась пальцами своих подкрашенных ресниц. Оставалось надеяться, что никто не заметит. Плакать я не собиралась, так что шансы остаться без замечаний на этот счет были велики.
— Честно говоря, я тут почти никого не знаю, — солгала я.
Правда заключалась в том, что Алиса была единственным знакомым мне здесь человеком.
— Ну Аркадия Александровича ведь знаешь? То есть знала…
Врать девчонке не хотелось, оттого я обрадовалась, когда увидела, что в этот момент в автобус поднялась пожилая пара, и ее внимание переключилось на них.
— Это соседи их, — прошептала Алиса. — А это коллеги, — продолжила она.
В автобус друг за другом вошли шестеро: две совсем молодые девушки, должно быть, чуть старше моей новой знакомой, пожилой мужчина и три дамы неопределенного возраста.
— Мамка тоже, значит, сейчас подтянется.
Я догадалась, что и отправившая меня на помощь дочери женщина тоже работала с отцом. Вопросов задавать не решилась, но, кажется, девчонка отлично понимала меня без слов. По крайней мере, ее дальнейший рассказ расставил все по местам.
— Представляешь, эти две самые молодые из них — двойняшки. Совсем не похожи, да?
Я взглянула на девушек — одна с темными вьющимися волосами и серьезным взглядом, другая — светловолосая с озорной улыбкой. Действительно, родные сестры, а словно две разные вселенные.
— А профессию, получается, одинаковую выбрали, слышала, так часто у близнецов бывает.
— Не тот случай, — ухмыльнулась Алиса. — Одна медсестра, а вторая полы в больнице моет.
— А мужчина — главврач? — предположила я.
— Так главный врач Аркадий Александрович же… был, а его жена — зам.
Я покраснела, но девочку мое незнание нисколько не смутило.
— Вот, кстати, и она.