К окончанию концертной программы брат успел основательно выспаться, а я в деталях изучить Лукина.
— Ром, а почему Лиза с Епифаном расстались? — спросила я, когда мы оказались на улице.
— А ты думаешь, легко с ней жить? — ухмыльнулся брат.
Я так не думала, а потому сочла за благо промолчать.
— Заедешь к нам? — предложил Ромка.
— Поздно уже, Ариша спит.
— Давай завтра, как проснешься. Расскажешь Лизавете, как концерт прошел, а то ведь замучает меня вопросами.
— Ну так и расскажешь любимой. У меня на завтра другие планы.
— Предательница! — с напускной обидой в голосе произнес брат.
— Просто скажи, что Лукин блистал! — посоветовала я. — Играл виртуозно. Лучше всех!
— Правда так считаешь? — с сомнением спросил он.
— Вполне, — честно ответила я. — И мужчина он, кстати, весьма привлекательный!
— Предательница вдвойне!
— Вовсе нет! Это лишь говорит о том, что у твоей Лизы хороший вкус.
Мой ответ Ромке понравился. Он довольно улыбнулся и приосанился.
Никаких планов на следующий день у меня, разумеется, не было. Просто не хотелось обнадеживать брата. Тем более что я давно обещала маме и бабушке доехать до дачи. Первая проводила там отпуск, вторая — пенсию.
Вернувшись домой, я открыла ноутбук, чтобы проверить рабочую почту и закрыть все дела в преддверии выходных.
Один имейл сразу же привлек мое внимание. В графе «отправитель» значилась целая строка из вопросительных знаков, а тема письма гласила: «Я знаю, кто убил твоего отца».
Удивительно, как сюда просочилась эта ерунда, ведь я давно поставила мощный фильтр против рассылок и спам-сообщений. Я хотела было отправить послание в корзину, но, уже занеся руку над клавишей, передумала и все-таки открыла письмо. Как ни странно, оно было абсолютно пустым: только тема и отправитель. Электронная почта автора состояла из бессмысленного набора букв и цифр: типичный спам. Надо будет привлечь Ромку, он неплохо разбирается в компьютерах — пусть проверит мои фильтры.
Спала я прекрасно, пробуждение было легким и приятным. Мысль о том, что сегодня мама с бабушкой наверняка испекут пироги с картошкой, которые я обожала с детства, заставила меня быстро подняться с постели и отправиться в ванную. Пожалуй, надо навестить их и внести разнообразие в их дачную жизнь. Да и в свою, что уж там.
Как только я вышла из душа, вытирая волосы полотенцем, услышала, что в кухне надрывается телефон. Я почти не сомневалась, что звонит Ромка, успевший соскучиться по моей компании и пресытиться Лизкиной.
Однако номер на экране я видела впервые.
— Алло, — буркнула я, смахнув пальцем по экрану.
— Майя Аркадьевна Бубликова?
— Она самая.
— Меня зовут Петр Евгеньевич Громов, я нотариус. Вынужден сообщить, что ваш отец скончался.
Я растерялась. Имя собеседник назвал мое, но информация будто бы предназначалась кому-то другому.
— Это ошибка.
— Майя, уверяю вас, ошибки быть не может.
— У меня нет отца, — упрямо отрезала я.
— Мне очень жаль, что вы узнаете о родителе при таких обстоятельствах, когда его уже нет в живых…
— В моем свидетельстве о рождении, если хотите знать, стоит прочерк в графе «отец». Прочерк, понимаете?
— Предлагаю встретиться, Майя, — проигнорировал мой вопрос Громов. — Я пришлю вам координаты. Будет прекрасно, если сегодня вы найдете время для визита, завтра — выходной день.
Нотариус отключился прежде, чем я успела отреагировать на его слова. Через секунду на экране телефона уже появилось сообщение с адресом. Улица Левобережная находилась в самом центре.
Я вернулась в ванную и принялась сушить феном волосы, не сводя взгляда с отражения в зеркале.
Сколько раз я задавалась вопросом, кто мой отец? Кажется, миллион, не меньше. Мать всегда избегала любых разговоров о нем, повторяя, что не помнит даже имени моего родителя. По ее словам, это была случайная связь на одну ночь с мужчиной, который приехал в наш город в командировку.
По крайней мере, эту версию она транслировала с тех пор, как я стала подростком и мои вопросы о втором родителе игнорировать более не представлялось возможным. В детстве мать просто говорила, что так случается, и отцы бывают не у всех. До определенной поры это работало, ну а потом пришлось посвятить меня в детали. Хотя деталями это можно было назвать с большой натяжкой.