«А еще «А» — первая буква в алфавите», — хотелось мне тогда съязвить, но делать этого я не стала, отдавая себе отчет в том, чем это может кончиться.
Отношения с мамой у нас всегда были хорошими. Во многом потому, что я прекрасно знала, что можно говорить и как поступать по отношению к ней. В подавляющем большинстве случаев мне удавалось сдерживаться. С самого детства я усвоила: мама всегда права, и переубеждать ее в этом — себе дороже. Пришла я к этому пониманию методом проб и ошибок, как и любой человек. Просто несколько раньше, чем мои сверстники усваивают такие уроки. То ли потому, что мама была единственным моим родителем и все мое внимание было сосредоточено на ней, то ли я действительно не напрасно выбрала свою профессию и была поистине прирожденным психологом.
Волосы давно высохли, а я еще какое-то время стояла, внимательно разглядывая свое лицо и держа прибор в руках. Вытащив вилку из розетки, я сунула фен в ящик под раковиной.
Интересно, значит ли то, что присланный мне нотариусом адрес находится в нашем городе, что отец тоже всю мою жизнь жил где-то неподалеку? Возможно даже, что все это время мы покупали хлеб в одной булочной или ходили к одному стоматологу, не подозревая, кем приходимся друг другу.
А что, если все это чей-то розыгрыш? Не мог Ромка мне таким образом отомстить за то, что я отказалась сегодня приезжать к ним в гости и делиться с Елизаветой Степановной впечатлениями от выступления Епифана?
Я вдруг вспомнила вчерашний имейл: «Я знаю, кто убил твоего отца». Неужели и это его рук дело? В детстве мы часто разыгрывали друг друга. Правда, оно давно прошло, да и тема для шутки уж очень деликатная. Сомнительно, что брат стал бы переходить эту грань.
На всякий случай я взяла телефон и решила проверить, что находится в доме номер три по Левобережной улице. Если никакой нотариальной конторы там нет, то это точно чья-то странная выходка. Впрочем, Громов мог и не жить в нашем городе, а приехать специально для встречи со мной. В таком случае странно с его стороны сообщить адрес, но не указать точного времени встречи. Или он готов сидеть ждать меня в каком-нибудь кафе до вечера? А может быть, уверен, что я немедленно сорвусь с места и примчу.
Часы на экране телефона показывали десять часов сорок пять минут. Звонил он более получаса назад, а значит, его ожиданий я уже не оправдала, по-прежнему находясь в собственной квартире.
Я открыла приложение с картой города и вскоре убедилась, что нотариальная контора на Левобережной улице имелась и там сегодня действительно был приемный день.
Выходило, что если звонок и был чьим-то розыгрышем, то шутник основательно подготовился. Я принялась перебирать в голове всех, с кем общалась в последнее время и кому могла чем-то не угодить.
В школе были каникулы, и я не появлялась там уже пару недель. В психологическом центре последнее время я работала только с постоянными клиентами, новеньких не появлялось у меня уже около месяца. Да и большинство старых разъехались кто куда на лето.
За мою личную жизнь мама переживала не зря — с последним ухажером я рассталась еще зимой, причем по его инициативе, так что карать меня спустя полгода вроде бы было не за что. Новых пассий на горизонте пока не наблюдалось.
Мои раздумья прервал звонок. На этот раз звонил Ромка.
— Планы не поменялись? — весело поинтересовался он.
Брат, вероятно, имел в виду дела, на которые я ссылалась накануне.
— Кардинально!
— Отлично! — обрадовался Ромка. — Значит, приедешь?
— Нет, позвали тут в одно местечко…
— И все-таки предательница, — фыркнул он.
— Что за привычка перебивать?
— Молчу, — мигом присмирел мой собеседник.
— Отец объявился.
— Мой? — не понял Ромка.
Я бы на его месте тоже не сразу сообразила. История моего происхождения, точнее, мамина версия, была ему прекрасно известна.
— Мой!
— То есть как? Откуда?
— С того света!
— Опять кошмары снятся? — участливо поинтересовался брат.
Меня и правда порой донимали страшные сны, но сегодняшний звонок нотариуса был вполне реальным. Я поведала Ромке о разговоре с Громовым.
— Неужели ты до сих пор дома? — не поверил он.
Я ничего не ответила, рассудив, что молчание — знак согласия.