Почему-то его слова звучат как расставание. И боль, которую я должна была почувствовать, когда Тео сделал то же самое, наконец, пронзает меня.
— Почему сейчас? — Шепчу я.
— Ты сказала, что я могу доверять тебе. Что ты никому не скажешь, кто держал тебя здесь. Я верю тебе.
Я сокращаю расстояние между нами и кладу серьгу обратно перед ним.
— А что, если я захочу остаться?
Его серые глаза горят, как угли. Почему-то он этого не ожидал. Не ожидал, что последнее, чего я захочу, - это уехать и быть где бы то ни было без него.
Я была счастливее здесь, с Бо, чем когда-либо в своей жизни. Он понимает меня, как никто другой. Подталкивает меня к работе над моим искусством, восхищается им. Восхищается мной. У меня есть мать, которой ты никогда не сможешь угодить. Которая никогда не будет гордиться тобой или любить тебя так, как ты бы хотела. Он заставляет меня чувствовать, что меня видят, понимают, желанны. Любима.
Когда он привез меня сюда, все, чего я хотела, это сбежать. Освободиться от него.
Так вот, это последнее, чего я хочу. Я хочу быть с ним. Хочу остаться в этом идеальном маленьком пузыре, который мы создали.
Бо встает, и его рука сжимает мои волосы в кулак.
— Тогда я заставлю тебя кончать днем и ночью. Я буду твоим полотном. Я дам тебе все, что ты захочешь. — Он сильнее хватает меня за волосы и тянет, вздергивая мой подбородок вверх. — Но, если ты останешься, ты выберешь меня. Никто другой не прикасается к тебе. Ты моя.
— Это то, чего я хочу.
— Ты уверена, принцесса? — Его взгляд мог прожечь бетон. Он хочет, чтобы я была здесь. Но он хочет, чтобы на этот раз это был мой выбор.
— Да, — выдыхаю я, хватая его за рубашку и притягивая ближе. — Я никуда не уйду.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
КЭССИ
Поскольку стоит великолепный апрельский вечер, мы втроем ужинаем за пределами кафетерия за столиком под зонтиком. Эддисон одаривает меня дерьмовой ухмылкой.
— О. Мой. Бог. Ты переспала, не так ли?
Мои глаза распахиваются.
— Что? Нет, я этого не делала
— Не лги нам — я вижу, это написано у тебя на лице. Ты сияешь. Каждая девушка выглядит так после того, как побывает с первым парнем, который довел ее до оргазма.
— Кто это был? — Пайпер шепчет, у нее кружится голова.
— Э - э... — Я знаю, что мне не сойдет с рук отрицать это, поэтому я пытаюсь придумать имя и выпаливаю первое, что приходит мне в голову: — Колин.
Пайпер ахает, прежде чем захлопать, в то время как рот Эддисон открывается.
— Рыжий? — Она пролистывает Instagram, чтобы найти его профиль. — Хм. Я думаю, у него приличная линия подбородка. И большие руки. Ты знаешь, что говорят о больших руках.
— Большие ноги?
Пайпер хватает меня за руку, сжимая.
— Итак, как это было? Было ли это романтично? Он хорошо к тебе относился? Вы сейчас встречаетесь? Расскажите нам все подробности!
Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моем лице, когда я вспоминаю, как целовалась с Тео в его машине, трахалась с ним в блиндаже.
— Это было... потрясающе, — признаю я. — Он хорошо относился ко мне. Но сейчас мы пытаемся сохранить все в тайне.
Лицо Эддисон морщится.
— Зачем?
— Знаешь, просто... — Я машу рукой в воздухе, надеясь, что это поможет мне придумать ответ. — Тео. Он так расстроен из-за Ноэль; мы не хотим выставлять напоказ наши новые отношения перед его лицом.
Брови Эддисон остаются нахмуренными, но Пайпер кивает.
— Это имеет смысл. Это действительно заботливо с вашей стороны, ребята. — Она снова визжит и хлопает в ладоши. — Ах! Я так взволнована за тебя, Кэсси! Наконец-то хорошие новости! Ноэль была бы по-настоящему счастлива за тебя.
— Да. — Моя улыбка дрогнула. — Жаль, что ее здесь нет, чтобы увидеть это.
Пайпер права. Ноэль была бы счастлива за меня и Тео. Ей хватило бы одного взгляда на наши лица, на то, как мы счастливы, когда мы друг с другом, и она дала бы нам свое благословение. Она из тех девушек, которые не затаили бы никакой обиды ни на кого из нас за свои прошлые отношения с Тео.
Но она здесь не для того, чтобы праздновать. Мы все еще не нашли ее. С каждым проходящим днем кажется, что мы можем никогда ее не найти.
По тротуару неспешно проходит Бо Грейсон, руки в карманах, плечи расправлены. Как будто он собирается на обычную прогулку по кампусу.
Мой желудок скручивает. В последнее время его лицо не такое жесткое, в этих серых глазах горит меньше энергии. Его походка становится легкой.
Мои глаза следят за ним, пока он не скрывается из виду.
ТЕО
После тренировки большинство парней покинули раздевалку, оставив нас с Колином позади. Он проводит рукой по своим влажным волосам.
— Эй, чувак, ты...
Дверь со скрипом открывается, прерывая его. Шаги Кэсс резко останавливаются, когда она замечает его.
— Ты заблудилась? — Спрашивает Колин.
Ее глаза в панике метнулись ко мне. Черт. Какого черта она здесь делает?
Затем ее глаза наполняются слезами.
— Эм. Мне нужно поговорить с Тео... о Ноэль. — Ее голос срывается на последних словах.
Глаза Колина расширяются, и он хватает свою сумку, готовый сбежать.
— Хорошо. Без проблем.
Кэсс бросается запирать за ним дверь, прежде чем обхватить меня руками за талию. Я глажу ее по волосам и прижимаю к себе так крепко, как только могу.
— Прошло больше месяца, Тео. — Она отстраняется, но все еще цепляется за меня. Как будто я ее якорь. — Мы все еще не нашли ее.
— Мы найдём, — бормочу я.
— Но что, если мы еще не нашли ее тело, потому что ее где-то держат?
Я смахиваю слезы, текущие по ее щекам.
— Ты не можешь так думать. Мы должны оставаться позитивными. Она где-то там, с ней все в порядке, и мы собираемся найти ее.
Кэсс кивает, вытирая щеки и шмыгая носом.
— Ты прав. Извини. Я просто... мысль о том, что кто-то может где-то держать ее, причиняя ей боль. Это дошло до меня.
— Может быть, мы сможем еще раз обыскать ее компьютер. Пороемся в ее вещах в вашей комнате. Может быть, мы что-то упустили.
Кэсс качает головой.
— Мы прошли через все. Полиция прошла через все. Я говорю тебе, Тео. У меня плохое предчувствие, что она где-то заперта.
Я потираю затылок, готовясь выразить словами мысль, которую, как мне казалось, я никогда никому не озвучу вслух.
— Честно говоря, у меня плохое предчувствие, что она не вернется домой живой.
Кэсс обхватывает себя руками за талию.
— Хотя, разве это не было бы лучше? Как бы ужасно это ни было, это лучше, чем быть где-то в плену и подвергаться пыткам. По крайней мере, она бы не страдала.
Я распутываю ее объятия, беря обе ее руки.
— Мы разберемся с этим, хорошо? Мы найдем ее и вернем домой. Вместе.
Кэсс прижимается своими губами к моим, и я заключаю ее в свои объятия.
— Ты готова идти? — Спрашиваю я.
Она качает головой и снова целует меня, на этот раз более настойчиво.
— Здесь больше никого нет, — шепчет она. — Давай воспользуемся этим.
Я хватаю ее за бедра, зная, что ей это нужно. Комфорт и отвлечение.
— Мы просто должны быть осторожны, хорошо?
Она быстро кивает.
— Мы будем тихо. Я обещаю.
Я целую ее, скользя языком по ее губам и поглаживая ее, долго и медленно. Наше напряжение, наши тревоги, наши страхи тают с каждым прерывистым вздохом. Ее язык становится все настойчивее у меня во рту, и она притягивает меня ближе.
Я подхватываю ее одной рукой и прижимаю к шкафчикам, дергая за пуговицы, натягивающиеся на ее груди. Но потом я теряю терпение и разрываю остальные, отправляя два из них в полет, прежде чем стянуть с нее рубашку.
Теперь ее слез больше нет. Все мысли вылетели у нее из головы, она не сосредотачивается ни на чем, кроме настоящего. На нас.
Мой рот опускается на ее шею, и я сильнее прижимаю ее бедрами к шкафчикам, мой стояк впивается в нее. Трахни меня. Даже сквозь слои, она чувствуется так хорошо. Я не знаю, как я так долго был без нее.