― Продолжай, ― приказал охотник.
― И пусть он говорил, что любит только меня, что этот брак просто фикция, я поняла, что рано или поздно он уйдет. Там будет жена, а я всего лишь… ― Она всхлипнула. ― Когда однажды он не появился, я просто подумала, что такой день наступил раньше, чем мы надеялись. Правда, я несколько раз звонила, а один раз даже ездила к нему, очень боясь увидеть там ее, ― Девушка достала платок. ― Но квартира была пуста. Все было понятно, захотел бы, давно приехал, а теперь пришли вы и говорите, что…
― Но на работу тем не менее вы не вернулись, несмотря на изменение в социальном статусе? ― уточнила я. ― Кто теперь вас содержит?
Не знаю, что мне не нравилось, она сама или то, что она говорила. Чувствовалась в ней какая-то странная маета.
― Это не то… ― Она отвернулась. ― Не то, что вы думаете. Я познакомилась с Михаилом раньше, сперва не обращала внимания. Он…. он был таким милым, таким нерешительным.
― То есть вы встречались с двумя мужчинами одновременно? ― спросила я, мысленно отметив, что они с Алексом, похоже, друг друга стоили.
― Вы меня осуждаете?! Вы… вы… ― Лена схватила сумочку и вскочила, ― Да пошли вы! ― выкрикнула она и выбежала сперва из примерочной, а потом и из магазина.
Несколько покупателей и тот самый администратор Егор проводили ее взглядами.
Охотник едва заметно качнул головой. Преследовать девушку он пока не собирался. Я сняла плащ, взяла пиджак и последовала за покидающим бутик мужчиной. Меня в отличие от расстроенной Лены провожали восхищенной тишиной.
Лайне можно сравнить с цветами. Мы воздействуем на людей неосознанно. Сколько ни отворачивайся от розы, все равно будешь ощущать ее аромат. Надень я вместо брюк и блузки пыльный мешок из-под картошки – ничего не изменилось бы. Мужчины будут все так же оборачиваться вслед.
Спроси кто, нравится ли мне это, и я бы задумалась. Не знаю. Так было всегда. Ну, почти всегда, с той минуты, как мне исполнилось шестнадцать. Я привыкла, как привыкает артистка к свету софитов. Это всего лишь часть моей жизни и даже не самая важная.
― Она даже не спросила, кто мы и откуда нас таких красивых черти принесли, ― заметила я в спину охотнику, но тот не ответил.
Стеклянные двери торгового центра разъехались, я догнала мужчину у самого выхода и хотела еще что-то добавить. Какая-то простая мысль пришла в голову…
Мужчина схватил меня за руку, увлекая к наружной стене. Куривший возле урны парень проводил нас недоумевающим и немного завистливым взглядом. Увлекая, конечно, мягко сказано, дернул за плечо, едва не впечатывая в стеклянную стену.
Какие же твердые у него пальцы, какая горячая кожа, сколько ярости в глазах, сколько злости в тихом шепоте, что звучит куда громче любого крика.
― Запомни, сук… суккуба, они тебе не помогут. Никто не поможет. не один из тех кобелей, что облизываются на расстоянии, и готовых на все, чтобы уложить в койку. Никто, кроме меня. Поняла? ― он встряхнул меня за плечи, и я стукнулась головой о стекло, ― Так что не старайся. А если попытаешься…
― Если снова начнешь рассказывать про подвал, я перестану соображать. А нам еще нужно найти убийцу и тело…
― Нам? ― переспросил мужчина и добавил. ― Я уже нашел. Тебя.
Он опустил руки и отошел, оставив меня у стены. Тросы лебедок над головой изредка ударялись о стекло.
― Тогда почему ты так злишься? ― спросила я и поняла, что попала в точку. И пожалела, что не рискнула и не коснулась губ, пока он стоял напротив. Надо было отравить его своим прикосновением, взглядом, голосом. Отравить страстью и…
И все это бесполезно с охотником. У него иммунитет на наш яд, внезапно вспомнила я. Обидно, аж до слез, до свиста в ушах, до сбившегося прерывистого дыхания, до лихорадочного стука сердца, до…
― Осторожно! ― закричал мужчина, что еще недавно курил у входа.
Он еще только отбрасывал сигарету, когда что-то тяжелое врезалось в меня. Судя по ощущениям локомотив поезда, не меньше. Свист внезапно стал почти оглушающим. А потом, мы вместе с этим «кем-то» врезались в стеклянную стену, разбивая ее вдребезги. Грохнулись на пол маленького кафе, что продавало горячие напитки навынос всем страждущим. Из-за соседнего столика на нас круглыми от ужаса глазами смотрела белокурая девушка, стаканчик с кофе замер у ее рта.
А спустя секунду на землю грохнулась лебедка, с которой полчаса назад рабочие меняли буквы вывески. Оглушительно заскрежетало железо, со свистом изгибались металлизированные тросы, кто-то кричал…
Охотник поднял голову, глаза цвета меда прищурены, в волосах осколки стекла, которое не разбить обычному человеку. Будь мы людьми, мы лежали бы сейчас там, под этой грудой металлолома.