Я никогда еще не испытывала такого облегчения. Черт, а то в первый момент, почувствовав запах, мне подумалось, что охотник намерен спалить дом вместе с оборотнем. И с одной надоедливой лайне. Но все оказалось проще, бензином плеснули вовсе не для того, чтобы поджечь, а для того, чтобы отбить волку нюх. Для того, чтобы он не знал, кто еще ждет его здесь. Или кто не ждет.
– Говоррри!
Раскатистое «ррр» в голосе парня все больше походило на звериное рычание, гласные становились жестче и короче.
– Там, – охотник, взмахнул рукой в сторону старой ширмы или фанеры, что чуть криво загораживала угол. Настолько криво, что внизу была видна часть ступни в черном чулке. Мы с Альфой синхронно подались вперед. Вернее я подалась, а волк бросился в дальнюю часть подвала и с яростью отбросил лист фанеры.
Между стеллажами, рядом с обрезками пластиковых труб стоял стул, на нем сидела девчонка, точно такая же, как мне запомнилось, с потеками косметики на щеках и стрелкой на колготках. Девушка сидела прямо. Слишком прямо, слишком неподвижно для живого человека, неужели Денис…
Я обернулась к охотнику. Показалось и его лицо снова стало моложе? Исчезли морщины и следы смертельной усталости, вот только седина по-прежнему серебрила виски. У кого он забрал жизненную силу? Ответ был мне известен. Я знала, что он убийца, знала, что это его природа, как моя природа – похоть. И все же…
Альфа обернулся, на лице, так похожем на морду, ярость, которую очень быстро вымещал страх.
– Что.. Шштттоо тыыыррр ссс ней сссделааал?
– Всего лишь загнал ее разум в…
Охотник говорил, но альфа уже не слушал, его тело изгибалось, обрастая буграми мышц, лицо вытягивалось, превращаясь в морду. Альфа больше себя не контролировал, он бросился на охотника как бросается бешеный пес, на все, что попадает в поле зрения.
Я вскрикнула, отпрянув в сторону, когда зверь пронесся мимо. Но хозяин дома оставался полностью спокойным, он просто сделал шаг в сторону в самый последний момент, как пикадор на арене, что уворачивается от рогов быка. Я едва уловила это стремительное скользящее движение.
Волк даже не успел полностью трансформироваться, так ему хотелось пустить кровь охотнику. Бабушка всегда говорила, что гнев – плохой советчик.
Денис просто ушел с его пути, и альфа врезался в дверь за спиной мужчины. Дверь, в которую мы только что вошли. Но стоило оборотню соприкоснуться со створкой, как на ее поверхности вспыхнул призрачным светом рисунок. Всего несколько соединяющихся меж собой линий, таких простых и таких действенных. Еще одна руна.
Альфа врезался в дверь башкой и рухнул на ступеньки.
– Руна стабильности. Она же руна неизменности, кажется кельтская, – Постаралась припомнить я.
– Мне все равно чья она, – пожал плечами охотник, – Главное, что работает, не позволяя ему завершить обращение, – и склонился над парнем, – Молодой глупый волчок, – он говорил почти ласково, а в светло-карих глазах уже начала свое бесконечное вращение спираль. Он вбирала в себя силу оборотня, его злость, его ярость, его желание изменяться…
– Так, где девчонка? – спросила я только чтобы не молчать, не смотреть, как Денис опустошает оборотня, наверняка, так же, как когда-то меня. Только вот со стороны это смотрелось почти… обыденно. Даже буднично. И никаких фанфар, вспышек молнии и трагической музыки на заднем плане. Один мужчина склонился над другим, полностью обнаженным. Тут черте что можно напридумывать. И все это будет далеко от правды. – Где ее разум?
Я думала он не ответит, но…
– В подвале. В настоящем подвале.
– И что там?
Девушка продолжала сидеть на стуле между стеллажей, словно кукла, которую наигравшийся ребенок забыл уложить спать. Она сидела и смотрела в пространство, а по лицу текли слезы.
– Там? – Денис поднял голову и посмотрел на меня. Темнота его глаз посмотрела, – Что угодно. Этого места не существует. Место, где каждого ждет его самый жуткий кошмар. То, чего он боится больше всего.
– Ты придумал…
– Я ничего не придумываю, – охотник выпрямился.
«Альгиз» на его руке с тихим шелестом осыпалась. Я сделал шаг вперед, до конца не понимая, что хочу сделать. Хочу прикоснуться к нему еще раз или хочу ударить.
Того охотника, который полагал себя всесильным настолько, что позволил мне себя убить. Или хочу расплакаться, совсем как та девчонка на стуле?
Руна исчезла, а мужчина продолжал стоять, продолжал говорить, продолжал жить. В воздухе снова ощущалась его сила, а вот альфа, что валялся у его ног, вдруг спал с хм… морды. Шерсть местами осыпалась, напоминая побитую молью шкуру. Не знаю, что я испытывала, глядя на Дениса. Облегчение? Безусловно. Облегчение, что он жив, хотя… Я ведь это предполагала, пусть не решалась высказать вслух. Только дурак предпочтет героическую смерть, когда можно выжить за счет другого. Дурак или герой баллад, зачастую это одно и то же. Именно поэтому я металась там, в коридоре, от окна к окну, от одной двери к другой. Я знала, что хочет сделать охотник. И теперь испытывала облегчение, что он взял щепотку жизни не у беременной девчонки, а у волка. И плевать мне на то, что она меня не жалела, это ее чувства, не мои.