А потом… Потом все произошло настолько быстро, что даже глаза лайне не всегда успевали следить за мужчинами.
– Нееет! – неожиданно закричал охотник, и появилось что-то в его глазах, отразилось в черноте. Страх? Предупреждение?
Едва заметное движение сбоку, почти как дуновение ветра, такое же быстрое и такое же неожиданное. Что-то врезалось в волка сзади, оборотень дернулся, и когти, вместо того чтобы вспороть мне горло, вошли под ключицу. Словно горячую спицу вогнали, да не одну, а сразу штуки четыре. Я закричала, отпрянула, коготь задел кость и я поняла, что спицы не только нагрели, но и окунули в кислоту. Перед глазами все завертелось, я дергалась, пытаясь освободиться, как дергается попавшая в капкан лиса, не понимая, что загоняет зубцы еще глубже в рану, не понимая, что эти делает себе лишь больнее.
Оборотень зарычал, а потом взвизгнул, как самый обычный дворовый пес, которому наступили на хвост.
– Убери от нее лапы или я тебе их отрежу, – услышала я сквозь боль голос охотника и горячие спицы тут же исчезли.
Я стала падать, едва ли не благодаря, что могу это сделать. Волк продолжать скулить. Мы грохнулись на пол одновременно, я с облегчением, обнаженный мужчина глухо скуля. Из глаз текли слезы, грудь, шея и плечо пульсировали болью. Пульсировали в такт каждому удару сердца. И в первый раз в жизни я желала, чтобы оно остановилось.
– Смотри на меня, Ани, – скомандовал охотник, и я почувствовала обжигающую тяжесть, когда он надавил на рану, а сама продолжала смотреть на волка, боясь повернуть голову, боясь новой вспышки боли. Оборотень дергался, дергал руками и ногами, но ничего не мог поделать с Андреем, который деловито застегивал на шее бывшего альфы ошейник не чета тому, которым осчастливили меня, а куда более солидный хм… аксессуар. Видела, как нога в черном ботинке прижимает парня к полу, а в глазах младшего охотника раскручивается тот же самый водоворот тьмы, что и у старшего.
– Ты… ты не один! – обвиняющее прохрипел волк, – Вы же не охотитесь стаями!
– Верно, шавка, – ответил ему Андрей, – Мы охотимся семьями, и тебе, псина, придется отменить заказ, если хочешь когда-нибудь обзавестись своей, – нога в ботинке на толстой рифленой подошве сместилась к паху, – Боль, – скомандовал Андрей и парень снова заскулил, выгибаясь, – Или я отменю его сам в связи со смертью заказчика.
– Отменяю-отменяю… Подавись ты! – прошептал бывший альфа, когда смог говорить.
– Ани, – охотник продолжал одной рукой давить на рану, а вторую просунул под голову и предупредил, – Сейчас будет больно, а потом, убрав ладонь с раны, подхватил меня на руки и резко выпрямился.
Я закашлялась, вернее, закричала, но получился почему-то кашель так похожий на лай оборотня.
– Терпи, – прошептал охотник и, не удержавшись, втянул мою боль, как пес втягивает запах врага, когда идет по следу. Я бы тоже не удержалась. Не сосчитать сколько раз я присоединялась к занимающимся любовью парочкам, не в силах пройти мимо их чистого удовольствия. Вот и он не удержался. Мы то, что мы есть. – Сейчас все кончится, – шептал он, взбегая по ступенькам и покидая подвал. Снова поднимаясь по лестнице и снова шепча что-то успокаивающее.
Мир стал медленно вращаться, на потолке мелькали лампы, свет сменялся тьмой. Я слышала дыхание охотника, слышала биение его сердца, а перед глазами расплывались цветные пятна, на которые распался мир, словно состоял из кусочков пазл. Все, чего мне хотелось – это лежать и по возможности не шевелиться, рано или поздно кровь лайне излечит раны, даже если вспорото легкое. Но как же больно было сейчас. Хотелось завыть вместе с волками, что завели свою волчью колыбельную где-то вдалеке. Выть и плакать… Выть? Волчья стая? Мысль протиснулась сквозь сковывающую голову пелену боли.
Я снова закашлялась, посмотрела на знакомый потолок, состоявший из деревянных панелей, и смогла, наконец, произнести:
– Стая? Ты позвал стаю?
– Конечно, – охотник осторожно положил меня на кровать в своей спальне, – Я тоже должен закрыть контракт. Как только волк появился, я сразу дал знать отцу его несостоявшейся невесты, – мужчина открыл один ящик стола, затем второй.
– Почему не сразу? – прохрипела я, желая, чтобы кружащийся потолок остановился, а боль перестала грызть грудь, – Почему ты не позвал их сразу?
– Потому что, – охотник вернулся к кровати, держа в руках ножницы. Надеюсь, он не операцию собрался мне делать подручными средствами. – Существовала очень маленькая вероятность того, что я ошибся. – Он улыбнулся, сразу став моложе. – Но как только он появился…