Охотник поднял голову, отрываясь от моего рта, всего на миг, чтобы тут же склониться снова и обхватить губами перепачканный кровью сосок. Он втянул его в рот, легонько зажал между зубами. Я застонала, выгибаясь и цепляясь за его рубашку, пытаясь расстегнуть эти чертовы пуговицы. Две расстегнула, остальные просто оторвала, стянула, наконец, рубашку, заставляя охотника поднять руки, заставляя его выпустить сосок и посмотреть мне в глаза…
– Ани, – позвал он.
– Ммм, – простонала я и, наконец, прижалась ладонями к теплой коже, приникла всем телом, чувствуя, сквозь ткань брюк его возбуждение.
– Назови мое имя, – шепотом попросил он, снова опуская голову к моей груди.
Я провела ладонями по его плечам, спине, наслаждаясь каждой секундой. Пальцы словно горели, каждый миг этой ласки превращался в минуту, минуты складывались в часы…. Так какое значение имеют имена? Никакого.
Его губы коснулись соска, потом кожи под ним, потом живота. Охотник обвел языком пупок и оставляя влажную дорожку спустился ниже, просунул руки под ягодицы… И куда более требовательнее повторил:
– Имя!
А потом приник к моим губам. К моим другим губам, точно так же раздвигая их языком. Я задохнулась, не в силах даже закричать. А он продолжал ласкать меня языком, заставляя выгибаться и стонать, заставляя просить, чтобы он остановился, заставляя умолять, чтобы он не останавливался. Внутри лона разгорался ослепляющий жар, нарастающий с каждым движением его губ и языка. Мои бедра подергивались, подаваясь навстречу его прикосновениям. И когда он отстранился, я едва не расплакалась.
– Имя! – прорычал охотник, выпрямляясь и расстегивая брюки.
Я не сводила с него глаз, замерла, как кролик замирает перед удавом, не в силах отвернуться. Внутри все вибрировало, я была как струна, на которой только что играл музыкант. Самый искусный музыкант в мире.
– Ты запретил называть себя по имени, – едва слышно прошептала я.
– Помню. – С тихим шорохом разошлась молния, – Назови.
Вместо ответа я приподнялась, протянула руку, желая дотронуться до его напряженного члена. Хотя на самом деле хотелось большего. Намного большего, не только касаться, а ощутить внутри себя его горячую твердость. Но охотник перехватил мою кисть и отвел в сторону.
– Имя, Ани! Я не один из этих твоих… – не договорив, он толкнул меня обратно на кровать, – Имя!
Охотник стащил брюки, оставшись полностью обнаженным. Я смотрела, и мне нравилось то, что я видела. Нравилась даже его злость, которой он пытался скрыть нетерпение, почти такое же сильное, как и мое.
Мужчина схватил меня за ноги, раздвинул, приподнимая за бедра. Я почувствовала прикосновение его члена и с трудом сдержалась, чтобы не податься вперед, чтобы не принять его в себя…
– Назови меня, – выдохнул он и, сопровождая приказ резким поступательным движением. И таким желанным. Он вошел в меня. И даже если бы я хотела сказать то, чего он жаждал, то в этот миг все вылетело из головы. Все имена на свете.
– Ну же, – еще одно движение и я вскрикнула, подаваясь ему навстречу, – Кто сейчас в тебе? Чей член? Кто… – еще одно движение и вместе с его плотью в меня ворвалась сила.
Он наполнял мое лоно, а сила двигалась вместе с ним. Легкая, дразнящая и такая нужная. Я чувствовала ее. Я чувствовала его и не знала что слаще. И что желаннее.
– Говори или… – он замолчал неспособный ни продолжать, ни остановиться. Потому что он тоже чувствовал, не мог не ощущать это незримое колебание силы, она качалась в такт нашим телам, в такт нашим движениям. Его. И моего.
Но все равно продолжал требовать:
– Имя, – и все еще находясь во мне, он склонился к лицу. Янтарные глаза оказались напротив моих, а правая рука легла на шею, чуть сдавливая.
А потом черты лица смягчились, лицо стало моложе и беззащитнее, а пальцы вдруг обрели мягкость. Охотник не отрывал от меня взгляда, совсем другим голосом прошептал: – Прошу, Ани.
К грубости мне не привыкать, она давно меня не трогает, а вот противопоставить такой неприкрытой просьбе оказалось нечего.
– Денис, – выдохнула я ему прямо в лицо и повторила, наслаждаясь именем и тем, как легко оно сорвалось с моего языка, – Денис.
– Ани, – он почти стонал, продолжая двигаться все быстрее и быстрее, продолжая наполнять собой.
Где-то торжествующе взвыли волки.
– Денис…
– Ани…
Мир замер в наивысшей точке, как замирает струна, отыгравшая высокую ноту. Миг истины. Миг перед падением с невероятной головокружительной высоты. Миг, когда охотник стал полностью моим. Полностью в моей власти. И только я решаю жить мужчине или умирать.