— Я не уверен, что там остались какие-нибудь стены. Кроме того, если мой отец все еще где-то поблизости, он, вероятно, бродит призраком по обваливающимся залам.
— Ну, а как насчет деревни? Наверняка там остались некоторые из твоих людей?
Ей не хотелось лишать себя встреч с людьми, которые могли бы знать что-нибудь об ее воине-горце, раз уж ей удалось уговорить его приехать в Тулут.
— Джиллиан, они вырезали всю деревню. Подозреваю, она совсем брошена. Нам сильно повезет, если даже пещеры еще проходимы. Некоторые туннели обвалились, а многие завалены камнями еще в те годы, когда я там играл.
— Тем больше причин ехать в замок, — быстро сориентировалась она. — Похоже, пещеры опасны.
Гриму шумно выдохнул.
— Ну и настырная же ты девчонка!
— Просто мне так холодно, — захныкала она, отгоняя прочь вину, которую чувствовала, обманывая его. А ведь этот обман был пользы ради!
Его руки крепче обняли ее.
— Я позабочусь о тебе, Джиллиан, обещаю!
— Где они, Гиллес? — поинтересовался Ронин.
— Почти в трех милях к востоку, милорд.
Ронин нервно одернул свой тартан и повернулся к брату.
— Я хорошо выгляжу?
Бальдур усмехнулся.
— Я хорошо выгляжу? — повторил он деланным фальцетом, красуясь перед воображаемой аудиторией.
Ронин ткнул его кулаком.
— Прекрати, Бальдур. Это важно. Сегодня я знакомлюсь с женой своего сына.
— Точнее, сегодня ты знакомишься со своим сыном, — поправил Бальдур.
Ронин потупил взгляд в каменный пол.
— Да, это точно, — наконец сказал он, запрокинув голову и встревоженно глядя на Бальдура. — Что, если он до сих пор меня ненавидит? Что, если он подъедет, плюнет мне в лицо и ускачет прочь?
Улыбка сползла с губ Бальдура.
— Тогда я изобью парня до бесчувствия и свяжу, и мы вдвоем поговорим с ним. Убедительно и не спеша.
Лицо Ронина вмиг просветлело.
— Ну, вот и план, — оптимистично заметил он. — Может, поступить так сразу же, что скажешь?
— Ронин!
Ронин пожал плечами.
— Просто это представляется мне самым верным способом, — защищаясь, сказал он.
Бальдур окинул оценивающим взглядом брата: нервные мозолистые пальцы, разглаживающие парадный килт, гладко зачесанные черные волосы, щедро посеребренные сединой. Украшенный драгоценными камнями кинжал и густой бархатистый спорран, широкие плечи и уже не слишком узкая талия. Он казался выше ростом, и осанка была горделивее, чем все эти долгие годы. В голубых глазах отражались радость, надежда и… страх.
— Ты прекрасен во всем, лэрд, — тихо молвил Бальдур. — Любой сын гордился бы назвать тебя отцом.
Сделав глубокий вдох, Ронин сдержанно кивнул.
— Будем надеяться, что ты прав. Знамена вывесили, Гиллес?
Гиллес заулыбался и закивал головой.
— Вы действительно выглядите величественно, милорд, — добавил он с гордостью. — И, должен сказать, Тулут производит замечательное впечатление. Долина просто сверкает. Любой парень был бы рад увидеть здесь свое будущее поместье.
— А Зал Предков, его убрали и открыли? А факелы зажгли?
— Да, милорд, и я повесил портрет в столовой.
Ронин жадно вдохнул и стал расхаживать по комнате.
— Жителям деревни сообщили? Всем?
— Они ждут на улицах, Ронин, и знамена вывесили по всему Тулуту тоже. Ты организовал замечательную встречу, — отозвался Бальдур.
— Будем надеяться, что и он так подумает, — пробормотал Ронин, продолжая расхаживать по комнате.
Пальцы Гримма сжались на талии Джиллиан, когда Оккам стал осторожно взбираться по тропе к Вотанову провалу.
У него не было намерений везти Джиллиан в холодные и сырые пещеры, из которых их мог выкурить дым костра, если бы ветер неожиданно изменил направление и начал гулять по одному из туннелей, но с утеса можно было оценить состояние деревни и замка. И если там что-нибудь еще осталось, поискать дымок очага — если кто-нибудь еще населял призрачную деревню. Кроме того, желательно, чтобы Джиллиан сразу же увидела, какое это безлюдное место, и сама захотела бы побыстрее отправиться дальше, в Далкейт, как только будет в состоянии сесть на коня. Похоже, выздоравливала она быстро, хотя была еще слаба и постоянно жаловалась на приступы тошноты.
Солнце поднялось над вершиной утеса. Оно не зайдет еще несколько часов, что давало предостаточно времени, чтобы оценить возможную опасность и найти убежище где-нибудь в разрушенной деревне. Если завтра утром Джиллиан почувствует себя хорошо, можно будет помчаться к берегам Далкейта. Чтобы не привести Маккейнов к поместью Дугласа, он собирался остановиться в близлежащей деревне и послать гонца за Хоком. Они встретятся тайно, чтобы обсудить возможности сбора армии и спланировать будущее Джиллиан и его самого.
Когда показались высокие каменные столбы Вотанова провала, у Гримма до боли стиснуло грудь. Когда же они вышли на каменистую тропинку, ему даже пришлось заставить себя дышать глубоко и равномерно. Он не ожидал, что горькие воспоминания нахлынут с такой силой. В последний раз он взбирался по этой тропинке пятнадцать лет назад, и это навсегда изменило его жизнь. «Услышь меня, Один! Я вызываюсь в берсерки…». Он взошел туда мальчиком, а спустился чудовищем.