— Сирена, сегодня мы с Риганом отправляемся на дальние острова. Я не знаю, сколько мы там пробудем и когда вернемся. С тобой все в порядке?
— Конечно, почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, ты не очень хорошо выглядишь. Круги под глазами появились… и вообще… Я что-нибудь могу сделать для тебя?
— Не думаю, что на Яве сейчас кто-нибудь спит спокойно! Рокот вулканов тревожит всех, особенно по ночам.
Все чаще и чаще вулканы с грозным названием Сестры Огня напоминали островитянам о своем существовании. Они угрожающе рокотали и извергали горячую золу. Многие местные жители бежали с голландских плантаций, исчезая ночью на своих маленьких проа. Но упрямые европейцы пока отказывались всерьез поверить в угрозу извержения. Они продолжали оставаться на Яве, боясь потерять свою собственность.
— Когда вы отправляетесь, Калеб? — спросила Сирена, стараясь переключить внимание мальчика с собственной персоны.
— После обеда. Риган сказал, что он хочет быть здесь к возвращению сеньора Альвареса. Ему надо свести с ним счеты. Он обвиняет Цезаря и фрау Линденрайх в той трагедии, что случилась на «Тите» восемь лет назад.
— Калеб, если когда ты вернешься, а меня по какой-то причине здесь не будет, то знай: я хочу, чтобы ты остался с Риганом. Теперь этот дом станет твоим домом. Скоро ты все поймешь. Я обещала тебе «Морскую Сирену», и она будет твоей, когда ты немного повзрослеешь. Я прослежу, чтобы фрегат был доставлен сюда для тебя.
— Куда ты собралась? — в глазах мальчика отразился испуг.
— Я точно не знаю, но ты должен доверять мне и никому не рассказывать о том, что я тебе сейчас сообщила. Я не могу больше здесь оставаться. Ради самого Ригана мне нужно уехать. Пожалуйста, верь мне: я не хочу больше приносить ему вред.
— Ты хочешь отправиться в плавание на «Морской Сирене»?
— Да, я отправлюсь на ней одна.
— Одна! — ахнул изумленно Калеб.
— Обещай молчать, братишка!
Глотая слезы, мальчик пообещал, но его трясло от страха.
— Послушай меня, я все-таки должна кое-что сообщить тебе. Думаю, что Риган тоже догадывается об этом, хотя еще не вполне уверен. Однако ты имеешь право все знать, но ничего не говори Ригану, пока он сам не убедится, что все так и есть.
— О чем ты говоришь?
— Помнишь носовое украшение «Титы»? Ту женскую фигурку?
Мальчик кивнул.
— Ты сам говорил, что она кого-то тебе напоминает. Мне тоже она показалась знакомой, — Сирена схватила Калеба за плечи и с любовью заглянула ему в глаза. — Тита была твоей матерью, братишка, а Риган — твой отец. Я уже давно догадалась, но не совсем была уверена. Ты говоришь, что Риган берет тебя на дальние острова? Он хочет показать тебя кому-то? Скорее всего, этот человек должен подтвердить, что ты и есть тот самый мальчик, которого Крюк похитил с «Титы». Но ты пока не давай Ригану возможности понять, что знаешь об этом, иначе он подумает, будто все было заранее подстроено. Он должен сам убедиться, что именно ты и есть его сын. И когда он узнает, что ты не мой брат, то поймет, что я не та, за кого себя выдаю. Теперь тебе понятно, почему я должна уехать? Не печалься, малыш: скоро у тебя будет любящий, преданный отец. Я уже сейчас замечаю, с какой нежностью он смотрит на тебя. Ты будешь жить насыщенной, интересной жизнью.
— А ты? Что будет с тобой? — Калеб с волнением смотрел на женщину, которая была его капитаном и сестрой.
— Со мной все будет хорошо. Ты не должен беспокоиться обо мне. Пообещай, что сохранишь наш разговор в секрете.
Калеб уныло кивнул и заплакал.
— Я уже слишком большой, чтобы плакать! — воскликнул он, стесняясь своих слез.
— В любом возрасте можно плакать, — успокоила его Сирена, прижимая мальчика к груди. — А теперь тебе нужно поторопиться. Не оглядывайся, братишка. Поспеши к отцу, — и, когда дверь за ним закрылась, она прошептала, глотая слезы: — Ты навсегда останешься моим братишкой!
Сирена еще раз осмотрелась: комната в полном беспорядке, всюду разбросаны вещи. Она заставила себя спуститься вниз по лестнице и выйти через главную дверь. Кто будет интересоваться, куда она уходит? Фрау Хольц? Если даже она и спросит, то что из того? Разве она сможет каким-то образом помешать Сирене уйти?
Миновав двор, она оседлала лошадь и, задержавшись на мгновение, взглянула на дом. Будет ли кто-то скучать по ней? Разве что мальчик, да и тот со временем забудет ее.
Сирена пришпорила лошадь и чуть не сбила какую-то фигуру, выступившую из темноты.
— Цезарь! Что привело тебя сюда? — холодно спросила она.
— А что заставило тебя ночью сесть на коня?