— В самом центре. — холодно рявкнул босс, и бедная девушка вздрогнула.
Пока мы шли к месту, все на нас смотрели. А все потому, что мое платье выдалось самым заметным в зале. Приличным? Да! Коротким? Снова да!
Астафьев вел меня под руку, настоятельно не давая выпутаться из его объятий. А ведь все мужчины вокруг думали, мол мы с боссом пара! Сперва разглядывали меня с интересом, а после Астафьева с раздражением. Босс только кровожадно ухмылялся на подобный интерес, словно бросая вызов.
— Тут неуютно, — поежилась я, прячась за меню. Мы были, как попугаи — у всех на виду.
— Рад, солнце мое, — мило отреагировал Астафьев, — что тебе нравится.
А дальше я начала подозревать, что мы ждем гостей, потому как Астафьев заказал половину меню и бутылку вина. Когда я бросила на него вопросительный взгляд, он невинно поинтересовался:
— Думаешь, не наешься?
Благо, в платье был запас, потому что весь стресс дня я решила заесть за счет Астафьева. Ибо не надо было меня голодом морить! Надо было видеть лишь Павла Григорьевича, когда на его глазах в меня влезло пол килограмма шашлыка, три разных салатика и десерт.
— Ты удивительная, Сонечка, — покачал головой он, давя улыбку.
— Как это у вас получается, — допивая второй бокал вина, разоткровенничалась я.
— Что? — положа руку на сердце, саркастично ахнул мужчина напротив. — Быть таким ошеломительно обольстительно сексуальным?
— Нет, — закатила глаза я, с радостью решив попустить самооценку вредному начальнику. — Вы когда что-то хорошее мне говорите, такое чувство, будто это насмешка! А когда голос приятный, то гадости изо рта только вылетают. Талант!
Уж не знаю, что я такого сказала, но веселиться Астафьев перестал. Поднявшись с места, он без единого объяснения удалился в мужскую комнату, что я поняла по траектории.
Не прошло и минуты, как рядом со мной появился красивый молодой мужчина, наклонившийся прямо к уху:
— Добрый вечер! Не удостоите ли меня честью подарить танец?
Я было указала пальцем на еще не остывшее место Астафьева, а потом передумала… Мужчина явно знал, что я не одна. И если его это не смущало, то меня подавно.
— Тут никто не танцует, — бросив полный сожаления взгляд на свободное место между столиками, пожала плечами.
— Кто-то должен начать, — не спрашивая, незнакомец подхватил мою руку со стола, нагло отодвинув в сторону бокал и поцеловав ладонь, — а все остальные повторят.
А что? Мне терять больше было нечего. Так что тут же кивнула и поспешно встала, позволив мужчине закружить меня в медленном танце.
Часть 18
Танцевать было весело. Точнее не так: было весело осознавать, что сейчас вернется мой злобный начальник и придет в бешенство. Мол, как могла его верная собач… То есть, пленница покинуть место без благословения и пуститься в пляс? Плохая! Плохая Соня, фу!
— Ты такая веселая, — подметил мой галантный собеседник по имени Антон, кружа в вальсе. — Анекдот вспомнила?
— Ага, — солгала я и глазом не моргнув, — про Сталина.
— Расскажи, — активно прижимаясь ко мне в танце, мужчина все пытался полапать задницу. Хотя место было приличное, и гости от такой наглости явно чувствовали себя неуютно. Я подавно!
— Он не приличный, — начиная уставать от общества мужчины, я с тоской поглядывала на дверь и ждала, когда же выйдет босс?
— Мне можно, — коварная улыбочка стала какой-то мерзко-пошлой, я поморщилась. Видимо, такая реакция была понята по-своему, и Антон тут же поправил сам себя: — Хорошо, давай приличный.
«Астафьев не возвращается. В унитаз его там что ли смыло? — с печалью подумала я про себя, горестно вздыхая. — Да и Антон надоел. Пойду лучше поем, пока прозвучала команда «можно»!».
Решив раз и навсегда отвадить от себя ухажёра, я прочистила горло и с каменным лицом на полном серьезе произнесла:
— Ты знал, что в шестьдесят первом году был свой Хэллоуин, Антошенька?
От искреннего удивления в глазах, на первый взгляд, умного мужчины чуть не пробило на смех. Чудом его сдержав, чуть прыснула от полного ошеломления тона Антона:
— Нет! А когда?
— С тридцать первого октября на первое ноября, — сжав челюсти, чтобы звучать звонко и не хрипеть, наконец произнесла. — Сталина вынесли из Мавзолея.
В этот момент Антон должен был посмотреть на меня, как на главную фанатку «Кривого зеркала», развернуться и уйти. Но я не учла одного: человек, который искренне поверил в существование Хэллоуина при Советском союзе иначе реагирует на подобные юморески.