Я его уже почти не слушала. Моя мама погибла! Я отчаянно пыталась представить ее себе, но в памяти всплывала лишь рассеянная улыбка, с которой она так часто на меня взирала. «А… это ребенок» или «Это наша дочь Розетта. Ее еще ничему не учили». Гораздо более отчетливо я видела перед собой лицо Фелисити, каким я его тогда впервые увидела. А теперь мама умерла. Ее забрал безжалостный океан. Думая о родителях, я всегда представляла их вместе. Каким теперь будет отец без нее?
Ко мне зашла миссис Диардон. Это была пухленькая, уютная, ни на минуту не умолкающая женщина. Впрочем, ее говорливость меня только радовала, поскольку сама я предпочитала молчать.
— Моя дорогая! — воскликнула она. — Сколько тебе пришлось перестрадать! Через что тебе пришлось пройти! Но ничего! Мы с Джеком о тебе позаботимся! Наш корабль направляется из Константинополя в Марсель, откуда мы пересечем Францию и сядем на паром в Кале. Ну и путешествие! Одна мысль о нем вселяет в меня ужас. Но что тут поделаешь? Деваться-то некуда. Одно утешает — ты знаешь, что с каждой минутой ты все ближе к дому.
Она была из тех женщин, кто способен за первые пять минут разговора вкратце изложить основные события своей жизни. Я узнала, что Джек всего себя посвятил дипломатической службе, что они вместе ходили в школу и поженились, когда им исполнилось по двадцать лет, после чего у них родилось двое детей, Джек-младший, нынче несущий службу в Министерстве иностранных дел, и Мартин, который еще не окончил учебу в университете. Но она не сомневалась, что он тоже поступит на государственную службу. Такова была семейная традиция.
Я видела, как она старается полностью освободить меня от необходимости поддерживать разговор, что также избавляло меня от риска сказать что-то, о чем я могла позже пожалеть. В то время я больше всего на свете боялась по неосторожности выдать Саймона. Он скрывался, и его желание было для меня законом. Я не имела права забывать о том, что в случае обнаружения ему грозил смертный приговор.
В обществе миссис Диардон я отправилась по магазинам, чтобы приобрести себе кое-какую одежду. Мы сидели в экипаже, она по своему обыкновению болтала без умолку, а я смотрела по сторонам. На этот раз я узнала, что они с Джеком провели в Константинополе уже три года.
— Ну и город! Когда Джек только получил это назначение, я была на седьмом небе от радости. Теперь я на все готова, лишь бы выбраться отсюда. Мне хотелось бы поселиться в каком-нибудь славном городке… вроде Парижа… или Рима… Не очень далеко от дома. Этот город ну просто на краю света, и он такой чужой! Господи, одни обычаи чего стоят! А что творится на турецкой стороне. Ну, ты об этом знаешь не понаслышке. Сама хлебнула! Прости меня, милая! Мне не следовало этого говорить! Бедняжка, как же я тебя понимаю! Умоляю простить мою неосторожность! Смотри, вон там, на другой стороне, виднеется Скутари. Он прославился во время Крымской войны, когда эта мужественная, мужественная женщина Флоренс Найтингейл возглавила целый отряд сестер милосердия. Я убеждена в том, что никто и не подозревает, какую роль сыграли женщины в одержанной победе. Мы находимся на северном берегу Золотого Рога. Противоположный берег — это страшное место. Ой, что это я опять… Мы недалеко от Галаты, это торговый квартал, сотни лет назад основанный тут генуэзцами. Джек расскажет тебе о нем подробнее. Он очень интересуется такими вещами. Хотя улицы там необыкновенно грязные и шумные. Наши люди стараются туда не ходить. Наш квартал получше. Он называется Пера. Тут размещаются все посольства, консульства и прочие представительства. И дома здесь очень красивые.
Слушая ее болтовню, я часто погружалась в какую-то полудрему. Передо мной всплывали и исчезали видения острова… вот мы с Саймоном бродим вдвоем, оставив Лукаса высматривать парус… а потом прибыла эта галера… Мои грезы неизбежно заканчивались вопросами: где он? что с ним? узнаю ли я когда-нибудь об этом?
— А вот очень хорошее ателье. Давай узнаем, чем нам тут могут помочь. Ты должна отправиться домой в приличном виде.
Речи миссис Диардон лились сплошным потоком. Главным ее достоинством было то, что она не ожидала от меня ответов.
Мне показалось, что прошло очень много времени, прежде чем мы наконец отплыли из Константинополя. Я стояла на палубе корабля, который был намного меньше «Звезды Атлантики», и смотрела на расположившийся на противоположном берегу Босфора Скутари, на госпиталь, издалека похожий на мавританский дворец, в котором так страдали наши солдаты, на башни и минареты Константинополя и с трудом справлялась с неожиданно нахлынувшими чувствами.