— Так, значит, вы перестали там бывать только после того, как переехали сюда?
— О нет, я и сейчас навещаю миссис Форд. Если Джек Картер везет какой-нибудь груз в Апбридж, он непременно заезжает за мной, высаживает меня у самого дома, а когда заканчивает свои дела в городе, забирает меня и привозит обратно. Это для меня не только выход в люди, так я держу руку на пульсе событий.
— Значит, вы по-прежнему бываете в Перривейл-корте?
— Ну, в последний раз я там была месяц или два назад. А пока варилась вся эта каша, я вообще туда не ездила. Мне казалось, этого не стоило делать… Там была полиция и все эти зеваки… я думаю, вы меня понимаете.
— Так когда же вы туда ездили в последний раз?
— Да вот, я вспоминаю, выходит, что прошло уже три месяца. Теперь это совсем не то… Когда Саймон уехал, все для меня переменилось.
— Да, давно вы там не были.
— Давненько. Когда где-то происходит убийство, оно накладывает свой отпечаток на все окружающее.
— Расскажите мне о Перривейлах. Мне очень интересно.
— Вы такая же, как все, мисс. Вас привлекает это убийство.
— Но ведь речь идет о загадочном убийстве, верно? Вы же не верите в то, что его совершил Саймон?
— Не верю. Я бы все отдала, чтобы доказать, что он тут ни при чем.
— Возможно, ответ кроется в этом доме.
— Что вы этим хотите сказать?
— Кто-то же убил Козмо? Возможно, кому-то из обитателей дома известно, кто это сделал.
— Кому-то известна вся правда, это уж точно.
— Расскажите мне об этом доме.
— Ну, сначала там был сэр Эдвард.
— Но он умер.
— Да, умер. Как раз тогда, когда произошло убийство. Накануне убийства он был очень болен… никто не верил, что он выживет.
— А старая леди Перривейл?
— Настоящий тиран. Она с севера, совсем не такая, как мы. Она всегда все делала по-своему, а сэр Эдвард не возражал, разве что когда хотел на чем-то настоять… например, как тогда, когда привел в дом чужого мальчика. Ей это не понравилось, и это вполне понятно… но он сказал, что будет так, и точка. Ну вот, а она никогда не забывала о том, что это ее деньги спасли Перривейл. Миссис Форд говорила, что если бы не она, то его просто съели бы древоточцы и точильщики, притом очень быстро. И у нее были свои мальчики, Козмо и Тристан. Она ими очень гордилась. И тут появляется Саймон. Я часто думаю, что бедняжке было бы легче, если бы она открыто на него орала, а не ковыряла исподтишка. К тому же этим занималась не только ее светлость, но и слуги… и прочие… в детской я ничего подобного не допускала… Но я вам все это уже рассказывала.
— Мне интересно вас слушать, и каждый раз вы добавляете какие-то новые детали.
— Ну, как я уже говорила, радости в Перривейле было маловато. Отношения между сэром Эдвардом и ее светлостью не клеились. Со стороны всегда видно. Должна отметить, он всегда относился к ней с большим уважением… как к леди… но все равно это было заметно. Такая женщина, как ее светлость, любым другим мужчиной крутила бы как хотела. Но сэр Эдвард… Он был очень странный. Дом принадлежал ему, но спасли этот дом ее деньги. Она никому не позволяла забывать об этом. А сэр Эдвард был очень строг. Если какая-нибудь девушка позволяла себе лишнего с кем-то из парней, оба отправлялись под венец, не дожидаясь неприятностей. Каждый день в большом зале все собирались для общей молитвы.
Какое-то время мы сидели молча. Нянюшка улыбалась, глядя куда-то в пространство. Я знала, что она сейчас видит далекое прошлое.
— А потом настал день, когда мальчики отправились в школу, и нянюшка Крокетт стала не нужна. Но я получила эту работу в Апбридже… оттуда до Перривейла рукой подать, так что я не чувствовала себя выброшенной на улицу. Грейс была такой милой крошкой. Дочка Бэрроусов, очень уважаемых людей. Ее отцом был доктор Бэрроус. У них больше не было детей. Я воспитывала ее, пока ее тоже не отправили в школу. Она все мне говорила: «Вы будете нянчить моих деток… правда, нянюшка? Когда они у меня родятся». А я отвечала ей, что нянюшки стареют, как и все остальные люди, и приходит время, когда они должны заботиться о себе, а не о малышах. Хотя это очень грустно, прощаться со своими маленькими. К ним так привязываешься. На то время, пока ты за ними ухаживаешь, они становятся твоими детьми. Вот как обстоят дела.