На полях стихотворения император Николай строго написал: «Подобных фраз не допускать!» — и Тютчев, сам же служивший тогда цензором, подчинился. Зато при либеральном Александре II славянофилы уже не боялись высказывать свои мысли. Тютчева прониклась к ним особой любовью, ведь «они... были первыми мыслящими людьми, дерзнувшими поднять свой протестующий голос во имя самобытности России, и первые поняли, что Россия не есть лишь бесформенная и инертная масса, пригодная исключительно к тому, чтобы быть вылитой в любую форму европейской цивилизации и покрытой, по желанию, лоском английским, немецким или французским; они верили, и они доказали, что Россия есть живой организм, что она таит в глубине своего существа свой собственный нравственный закон, свой собственный умственный и духовный уклад...» Этих идей придерживалась и полунемка Анна Федоровна, которая поначалу вообще считала, что в царе воплощается русская национальная идея. Она все чаще и откровеннее внушала свои взгляды императрице, хотя и видела, что ее суждения раздражают государыню, погруженную в семейные проблемы. Но Тютчева непреклонно стояла на своем, полагая, что «обязанность тех, кто приближен к государям, быть выразителем общественного мнения, чтобы правда могла дойти до них», а молчание — свидетельство недостатка лояльности государю. Словом, наступил момент, когда Тютчевой пришла пора покинуть двор.
Она нашла выход, который отвечал ее давним устремлениям: в 1865 году тридцатишестилетняя Анна Федоровна вышла замуж за известного славянофила Ивана Сергеевича Аксакова, с которым уже давно вела высокоидейную, а потом и любовную переписку, и уехала к мужу в Москву — тогдашнюю столицу славянофильства. Этот поворот в жизни Тютчевой оказался самым решительным. Нельзя сказать, что она порвала с двором — царские дети ее любили и не забывали. Да и она писала им пространные письма, стремясь повлиять на юные умы в славянофильском духе. Но все-таки жизнь уводила Анну Федоровну все дальше и дальше от двора. Она погрузилась в атмосферу московских дискуссий о будущем России, стала идейной сподвижницей мужа — в то время популярного лидера славянофилов, издателя газеты «День». Да и сама Тютчева как полемист не уступала своему супругу, за что получила прозвище «неумолимой громовержицы». В 1878 году супруги даже пострадали: за резкое выступление И. С. Аксакова в Славянском комитете по поводу «предательского» (по отношению к балканским славянам) Берлинского конгресса, которым закончилась русско-турецкая война 1877 — 1878 годов, власти сослали Аксаковых в ссылку, правда, недалеко — в подмосковное имение, и ненадолго — при дворе еще помнили «Ерша». Тем не менее отношения с императрицей расстроились окончательно, исчезла даже память о прежней, такой теплой и искренней дружбе...
В начале 1886 года скончался Иван Сергеевич. Потеря его оказалась для Тютчевой невосполнимой. Она занялась тем, чему обычно посвящают себя верные вдовы-сподвижницы: приводила в порядок архив супруга и публиковала его сочинения и переписку. Но в августе 1889 года Анна Федоровна умерла и сама...
Мария Николаевна: царский подарок любимой дочери
Рождение великой княжны Марии 6 августа 1819 года ее отец — великий князь Николай Павлович (будущий император Николай I) — поначалу признавал нелепой ошибкой природы. Ведь первым в его семье с Александрой Федоровной родился сын Александр (1818), а следом, по мысли Николая, должен был появиться на свет, конечно, второй сын, и имя его — Константин. Ведь так было у батюшки императора Павла I и матушки императрицы Марии Федоровны!