Трандуил вздохнул. Это все с трудом умещалось в его голове, о чем он и пожаловался Ксанис. Расстаться с властью, со всем, ради того, чтобы стать игрушкой в гареме воинственной эллет. Безумие. Но он в глубине души начинал думать, что такой выбор не так уж и плох. Он успел устать от войн и невзгод, что выпали на его долю там, наверху.
— Тем более, что нельзя иметь одновременно более, чем одного мужа. Если он по каким-либо причинам перестал устраивать, то чтобы завести нового надо развестись со старым.
— Или отравить, — усмехнулся он. — Ты меня отравишь, когда тебе наскучит мой необычный для этих мест внешний вид...
— Зачем мне тебя травить? Если супруг просто наскучил, то с ним разводятся. Ну и я должна содержать тебя, пока тебя снова не возьмут в мужья. Поверь, у меня достаточно средств, чтобы себе это позволить. А тот... Мать отравила его потому, что тот был бесплоден. Это был позор для его дома. Так что его смерть даже для его семьи была более выгодна, чем развод. Так как в последнем случае, если бы он сменил нескольких жён и ни одна не понесла от него, то пришлось бы признать его дефект. А тогда никто бы не захотел брать в мужья других сыновей того дома, что было бы катастрофой для них. Вот и все.
— Мужчина не может быть бесплоден, — возмущенно отверг ее слова Трандуил. — И вообще, что значит, "брать в мужья"? Это что же, у вас эльф не может просто взять в жены понравившуюся девушку? Ну, может быть, подарив перед этим ее родителям немного даров: денег, тканей, камней, дорогих лошадей или хорошего вина...
— Бесплоден может быть любой. А так как моя мать имела детей до него и после, то проблема явно не в ней, — начала Ксанис. — И у нас не принято, чтобы мужчина делал предложение женщине. Это показывает его дурное воспитание и навязчивость. Он может предложить ей секс, и то, только на празднике Ллос в ее храме. Любой мужчина, который появляется там в ночь зимнего полноводия, пришел туда лишь с целью разделить постель с женщиной. Но выбрать должна она. Женщины смотрят и выбирают. Если ей кто-то приглянулся, она может позволить ему удовлетворить ее. И если он ей прям сильно приглянулся, то она может отправиться к его семье с предложением взять в мужья их сына.
Какой ужасный разврат! Но эльф старался сохранить лицо.
— И что же, послала бы ты моей семье такое предложение? — лукаво улыбнувшись, спросил он. — Надеюсь, я достаточно хорошо воспитан по вашим меркам. Хотя скромность и покорность явно не входят в число основных качеств моего характера...
Он лег рядом с ней и продолжил ее обнимать.
— Твоя мать разве ещё жива? — удивилась Ксанис. — Или отец? У тебя же нет дочери, у которой я бы могла просить твоей руки, за неимением живых родителей.
— Просить моей руки у моей дочери?! Что за немыслимый порядок. Разве я не вправе сам выбрать? — он казался ошеломленным. — Это я мог бы решать за свою дочь, кому отдать ее руку. Но ты права, родителей моих уже нет в живых, и просить не у кого.
— Ты имеешь. Но если бы у тебя была дочь, то ее мнение было бы выше твоего. И если бы она отказала мне, по порядкам моего народа я бы не могла боле претендовать на твою руку.
— Безумие, — проворчал он, немного радуясь, что у него нет дочери.
— Ну, я бы могла попытаться взять тебя в супруги силой, но тогда она могла бы вызвать меня на поединок и совершенно справедливо отрубить мне голову. Ну, или расстаться с головой сама — если я окажусь проворнее, — улыбнулась Ксанис.
— Тогда я вдвойне рад, что этого не произойдет. Не хотелось бы стать причиной смерти красивой эллет. Ну и потом, я не сомневаюсь, что ты обучена бою куда лучше любой из дев моего народа.
— Глупые ваши девы, — рассмеялась Ксанис. — Жаль, что нельзя более валяться на перинах. Скоро ужин и надо тебя к нему подготовить, — начала девушка, поднимаясь с постели и нисколько не стесняясь ни своей наготы, ни засохшего на бедрах семени эльфа.
— Да и мне не помешает обмыться. Вставай, тебе тоже не повредит.