Трандуил же впервые чувствовал себя дорогим скакуном, а не эльфом. Его осматривали жадными взглядами женщины. Спрашивали что-то у Ксанис. Она успокаивающе гладила его за ухом.
— Вопрос зрения относительный. Он хоть способен найти тебя в покоях как-нибудь, если не на слух? — начал Рилфрин, отодвигая от себя тарелку, которую тут же подхватили и унесли слуги, и отрывая себе крупную синюю ягоду с ветки. — Его глаза способны видеть в ослепляющем нас свете, но здесь этого света нет.
— Ну, он не бьётся об углы и в состоянии найти сам отхожее место, а большего с него и не требуется, — ответила Ксанис. Все же мать явно разбаловала этого идиота и дала ему слишком много вольности, раз тот рискует откровенно хамить и насмехаться над ней!
— Ну, я думаю, что его светлая кожа и буйный нрав смогли бы компенсировать даже его слепоту. Да, сестра? — вступился за Ксанис брат.
— Хоть у одного мужа за этим столом хватает воспитания, Антре, — с благодарностью ответила Ксанис, мысленно гордясь братом и протягивая Трандуилу кусочек мягкого сыра. Она не знала, понравилось ему или нет, но он не выплюнул его, а большего она от альва и не хотела.
— А мне он нравится. Хотя бледный, как голые глаберы (лысые крысы, живут под землёй, на поверхность не выходят), но это даже добавляет своей искорки, — со светящимися от восторга глазами щебетала Ангидил. — Почему самое лучшее достается именно тебе? Может, ты со мной хотя бы поделишься? Только на одну ночь!
— Нет. Он только мой, — произнесла Ксанис, давая слизать альву очередной кусочек со своих пальцев.
— Ты жадная! — воскликнула Ангидил.
— Судя по всему, наша сестра решила в кои-то веки отнестись серьезно к мужчине. Я прав? — задорно спросил брат Ксанис.
— Это так, дочь моя? — впервые за последние полчаса решила присоединиться к разговору великая мать.
— Возможно, но я ещё ничего не решила.
— Если решишься, то это будет большой плюс для семьи. Сама подумай. Новая кровь, ни разу не смешанная ни с одним домом. Так мы сможем рассчитывать на большое количество здоровых наследников в будущем, — сказал Рилфрин.
— С каких пор ты стал думать о благополучии семьи? Ты же воруешь все, что... — начала Ксанис: уж больно ее раздражал супруг матери.
— Так, хватит! Ксанис, я не готова слушать ваши очередные разборки о налогообложении за столом. Хотите это обсудить — вызови его в свой кабинет после ужина. А не превращай все в балаган. Ты будущая великая мать, не показывай пробелы в своем воспитании, — жёстко отрезала мать. И Ксанис, скрепя сердце, вынуждена была подчиниться.
Сыр был кислым и водянистым, и Трандуил сглотнул его с превеликим отвращением. Ему мучительно хотелось пить, но он не был уверен, насколько вежливо отпить из кувшина самому. Едва он потянулся к нему, Ксанис хлестнула его по руке — не больно, но унизительно, напомнив, кто он здесь. Вдобавок, разговоры велись на незнакомом языке, а не на квенья, и он мало что понимал, кроме моментов, когда говорили о нем. Жадный взор второй девушки смутил его, и он вспыхнул от возмущения и стыда, особенно, когда она скользнула рукой в совсем уж непозволительное место. Этим он вызвал очередной шквал восторгов.
— Но... Его кожа. Ксанис! Она розовеет! Это нормально? Он так возбуждается? Дай, я проверю.
— Не смей, — прошипела старшая дочь пятого дома.
Трандуил не понимал этих споров и мечтал оказаться вновь в покоях, где можно было вести разговор на равных. К концу он посматривал по сторонам уже смелее. Он даже встретился взглядом с Антре, и тот кинул ему темную ягоду — видимо, чтобы проверить его реакцию. Трандуил поймал ее ловко, одной левой рукой.
— Он воин? — спросил Антре.
— Больше. Он был жрецом там, у себя, наверху, — объяснять брату, кто такой король женщине совершенно не хотелось.
Ксанис устала и мечтала о возвращении в свои покои. Излишнее, утомительное внимание сестры, пусть и оправданное юностью, оценивающий взгляд матери и уж совсем вопиющее нахальство Рилфрина — все это вызывало глухое раздражение.
Трандуил ждал окончания обеда с неменьшей жаждой. Однако, на его удивление, они не вернулись к ложу, а направились в кабинет вместе с мужем великой матери, где долго сидели с бумагами.
— Быстро ты его усмирила, — Рилфрин кинул быстрый взгляд на альва. — Тхандаил его имя, говоришь? И подумай насчет моего предложения завести пару детей от него. Если, конечно, у двух столь несхожих рас вообще могут быть дети. Впрочем, думаю, ниже пояса он устроен ровно так же, как и остальные мужчины.
— А ты подумай завести пару извилин в своем мозгу, Рилфрин. Ты нарываешься. Все, что тебя спасает, так это то, что ты мужчина. Будь иначе я бы давно кинула тебе вызов.
— Прекрати. Я не представляю для тебя никакой угрозы. К чему весь этот цирк?
— Ты раздражаешь меня одним своим видом.
— А твою мать я им возбуждаю. Именно поэтому я здесь и ты ничего не можешь мне сделать.
— Что она нашла в таком куске идиота, как ты?!
— То же, что и ты в своей бледной поганке — способность спорить. Скажи, он до сих пор смотрит василиском на тебя, мечтая сбежать? Да? А тебя именно это и заводит!
— Проваливай! — прорычала Ксанис. — Вон!