— Можешь войти, — сказала Ксанис, поглаживая альва. Она хотела показать ему, что он ей нужен и...
Тот ещё ни разу не доминировал в постели, хотя они вместе достаточно давно. Может быть, это не слишком принято, но то, что происходит в спальне, в ней и остаётся. И женщина решилась: ничего она не потеряет, если периодически будет позволять Трандуилу вести. В ответ он благодарно поцеловал ее и нависал над ней, целуя ее грудь и чуть прикусывая соски. Он прижался к ней горячим отвердевшим достоинством и медленно овладел ею, протолкнувшись вперед. Он придерживал бедра девушки и действительно сам вел процессом, но не позволял себе грубой силы или торопливых жадных движений. Он хотел полностью насладиться ею. Когда он чувствовал, как чувствительная головка члена трется об сжимающиеся стенки ее лона, то еле сдерживал желание кончить. Движения были плавными, но сильными, и все-таки ускорялись, по мере того, как Ксанис нетерпеливыми криками сама подгоняла его. Поняв, что девушка на грани оргазма (она вцепилась коготками ему в бока, а затем отпустила, и на лице ее расцвела улыбка приятной расслабленности), он сам совершил еще несколько поступательных быстрых довершающих действо движений и наконец кончил в нее.
— Интересно, как бы отреагировал на все это твой сын, м? — начала Ксанис, наматывая пряди волос эльфа на палец. — Какой он?
— Боюсь, он не одобрил бы мое поведение, ведь он воспитан в наших традициях. Хотя... кто знает. Он очень смелый, и я старался растить его в духе свободы.
— И чем он занимается сейчас? Ищет тебя? Или же нет?
— Нет, он участвует в той огромной войне, что бушует сейчас наверху, и, я думаю, успешно, раз орки и гоблины хлынули сюда. Полагаю, он не знает, что я здесь, а даже если ему и донесли весть о моей пропаже, то вряд ли в состоянии броситься искать меня.
— Возможно, — произнесла Ксанис и начала засыпать.
***
Дни бежали быстро. И день зимы наступил. Ксанис была встревожена с самого утра. На арене она была ещё более дёрганая. Их ложа была отдельной. Вместе с Ксанис и ее мужем были ее сестра и братья, мать и ее супруг. Поединки шли один за одним. Далеко не все кидали друг другу смертельные вызовы, но вот на серый вулканический песок ступила Финдлин. И метнула нож в герб их дома. Смертельный поединок. Ксанис зло сжала кулаки. Они ждали этого, но надежда умирает последней.
Ксанис зло скрипела зубами и с силой сжимала кулаки, глядя на то, как ее мать поднималась и выходила на черный песок. Толпа ликовала, а первая дочь жаждала выйти вслед за матерью и самолично придушить Финдлин. Но не могла. Первой всегда дерется глава дома.
Она не падала и не сдавалась, и несколько раз ей даже удалось задеть своего противника.
Ксанис видела, что ее мать еле стоит на ногах, как ее реакция падает, как она пропускает выпады все чаще и чаще, не успевая ставить блок. Ее нервировало и выводило из себя. Она жаждала лучшего, но финал был предрешен и вот уже Финдлин подняла над собой отрубленную голову. Толпа гудела, Финдлин ликовала и во всю издевалась над телом уже поверженного противника. Такого девушка стерпеть с гордым лицом уже не могла. Она с рыком подорвалась и бросилась к парапету, скинув с себя руку брата, который метнулся ее остановить.
— Иди к балрогу со своим этикетом, — выплюнула Ксанис и в прыжке перемахнула через ограждение.
Распихивая зрителей она пробивала себе путь на арену.
— Кто готов из этого дома бороться со мной? — выкрикнула Финдлин, стоя лицом к единственному спуску на арена.