— Д-должен признаться, ты выглядишь так более чем соблазнительно, — признался он, наблюдая, как она приближается. Три или четыре пальца её проверили его отверстый анус.
— О, я рада, что тебе нравится, Тхандаил, — улыбнулась она, смазывая нефрит маслом. — Можешь представить себя жертвой Ллос, которую вы, альвы, знаете как Унголиант. А меня её жрицей, — шептала женщина прижавшись сзади к мужу.
Эльф едва не поперхнулся от подобного предложения.
— Пожалуй, так о возбуждении не может идти и речи.
Но он покривил душой. Нет, оказаться в объятиях такой паучьей жрицы не был бы против ни один его соплеменник. Тем более, что он твердо знал: ничего дурного не случится. Ксанис не причинит боли. Он почувствовал, как нечто округлое, но твердое плавно входило в его до предела растянутый анус, и замер.
— Какой ты... Горячий, — прошептала Ксанис, начиная медленно двигаться. — Моя Богиня будет довольна такой жертве.
"Остается надеяться, что в пылу страсти меня не прирежут во славу Унголиант", — подумал он. Ксанис начала ускоряться и вскоре Трандуил не мог нормально мыслить. Он стонал, а дроу, подхватив его под живот, чуть ли не нанизывала на себя. Нефритовый член, столь искусный, что мало чем отличался от настоящего, имел особенность: продлеваясь дальше, он ласкал и ее. Так что женщина тоже чувствовала приближающуюся разрядку, что заставляло ее ускорять темп. Пальцы эльфа непроизвольно вцепились в спинку их ложа. Движения, вначале размеренные, все ускорялись. Он бы охотно приласкал бы себя рукой им в такт, но не мог отпустить изголовье. Сладкая боль заставила совершенно потерять разум, и он хотел лишь все более и более сильных, глубоких движений, хотя на глазах его выступили слезы от напряжения.
— Ты только мой, — шептала Ксанис на языке илитиири, который даже спустя годы Трандуил знал очень посредственно. Она чувствовала, что ее финал близко, но не ее мужа и, поэтому в целях успокоить себя и подзадорить мужа (все равно тот ничего не поймет кроме интонации, а интонацию она подберёт самую пошлую) зашептала дальше на родном языке: — В шапке документа в верхнем правом углу...
Трандуил ощутил, как напрягается мошонка и понял, что готов кончить. Тихий шепот Ксанис лишь подзадоривал его. Он громко вскрикивал между стонами при каждом сильном толчке. Наконец он позволил себе расслабиться и кончить, и секунду спустя Ксанис с тихим довольным рычанием упала на него. Они прижались друг к другу.
— Ллос довольна тобой, — прошептала Ксанис на квенья, убирая прилипшие к потному лбу альва волосы, все еще не выходя из его тела.
Эльф полежал спокойно немного, потом отстранился, выталкивая мышцами нефритовый фаллос из себя.
— Люблю тебя, — прошептал он.
— Я тоже, — прошептала Ксанис и поцеловала мужа.
Трандуил никогда не признался бы, но в глубине души он был вовсе не против того, чтобы это случилось во второй раз.
— В следующий раз надо будет завязать тебе глаза, — предложила. хищно улыбаясь, его супруга.
— Пожалуй, я опасаюсь, что тогда ты под видом себя приведешь ко мне своего старшего брата Антрэ, чтобы подшутить надо мной.
— Но зачем мне это надо? — удивилась илитиири. — И к тому же, неужели ты не сможешь отличить меня от кого-то ещё?
— Ну... Чтобы посмеяться? Нет, думаю, я отличу тебя даже по запаху, — и он прижался к ее плечу.
— То есть, ты так бы поступил со мной, — крепко сжала бедро альва Ксанис. — Мне такое даже в голову не приходило.
— Ничего подобного! Я никогда бы не посмел! — обиженно вскинулся Трандуил. — Нет, я решительно не понимаю, как тебе только такое могло показаться! И вообще, что, если я отныне душой обратился к мужчинам, а потому подсознательно сам хочу, чтобы меня взял мужчина обманом или силой? — жалобно спросил он.
— Тогда я кастрирую каждого мужчину, на которого ты не так, по моему мнению, посмотришь, начиная с завтрашнего дня!
— О Эру, мне придется не смотреть на мужчин вовсе — я же не хочу, чтобы они лишились самого дорогого! Нет, все же я люблю одну тебя, — добавил он уже спокойным тоном.
Однако Ксанис оставалась безжалостна, как и положено суровой жрице Ллос.
— Я заменю твою прислугу на евнухов. Не пожалею денег и куплю их в Хараде.
Эльф в деланном ужасе прижал руки ко рту.
— Умоляю, нет, дорогая! Я же буду смотреть на них и жалеть! Не представляю, как эти несчастные существуют!
Ксанис жестоко усмехнулась.
— На это и весь расчет. Чтобы смотрел на них и жалел, а не желал. А что ещё более важно, чтобы они не желали тебя!