— Неужели? А вот с леди Хром вы очень сильно сблизились в последнее время, не так ли?
Бьякуран перевел на нее взгляд. Она стойко выдержала его, с вызовом глядя на него самого.
— Ваше сердце бьется как сумасшедшее, — сказал, наконец, он. — Не думаю, что вы в меня настолько влюблены, а это значит, что вы боитесь. Смиритесь, миледи, вы мне проиграли.
— Как браво, наверное, одержать победу над слабой женщиной, — криво усмехнулась Вайпер.
— Неимоверно. Когда я убил жену, то чувствовал примерно то же самое.
— Так это… все же вы…
В их разговор вмешался Бельфегор, с интересом прислушивающийся к их разговору.
— Брось, Вайпер, было очевидным то, что женушку прикончил именно он. Но добрый «Расиэль» простил, верно, Джессо? А ты оказался таким неблагодарным.
— Расиэль мертв, — отрезал Бьякуран и, осторожно взяв девушку за плечи, поставил перед собой, у окна. — И я его запомню. Надеюсь, ваш корсет достаточно крепкий? — учтиво спросил он, и Вайпер недоуменно вскинула брови.
— Как смело, — хмыкнул Бел. Улыбка на его лице стала натянутой, что выдавало его плохо скрываемое волнение. — Ты этого не сделаешь.
— Поспорим, Ваше Величество? — подмигнул Джессо и со всей силы толкнул Вайпер вперед, отталкиваясь от пола вместе с ней. Оглушительно разбилось окно, осыпая их осколками, и они вылетели наружу, падая на нагретую солнцем крышу.
Бьякуран, содрав ладони о черепицу, успел при скатывании схватиться за торчащий из-под края крыши выступ, спрыгнул на нижний балкон и, перемахнув через перила, приземлился на землю.
Виллани, ринувшийся за ним, успел подхватить потерявшую сознание Вайпер и весьма неаккуратно швырнул ее к окну, где поджидал их обозленный Бельфегор. Он осторожно опустил девушку на подоконник и с хрустом сжал кулак, вскидывая глаза на нетерпеливо ожидающего его приказа Виллани.
— К черту все… убей его! — процедил Бел и прикрикнул: — Убей его — это приказ! Сделай так, чтобы он страдал и помер медленной мучительной смертью!
В саду поднялся переполох. Увидев окровавленного Бьякурана, никто особо не испугался, предполагая, что он снова дурачится, несмотря на то, что после последних событий он вряд ли был настроен на развлечения. Но когда с крыши на землю спрыгнул Виллани, устремившийся следом, возникла настоящая паника.
— Всей страже: не дать графу Джессо покинуть пределы дворца! — отрывисто приказал Ренцо стоявшим на постах стражникам, не обращая внимания на испуганные крики аристократов. Вокруг мелькали разноцветные платья, развевались накидки, и среди всего этого хаоса было затруднительно выследить цель. Он нашел глазами одного из подчиненных: — Лейтенант, немедленно успокойте людей и соберите их в бальной зале. Объявите Бьякурана Джессо изменником и отправьте посыльных на все посты в городе! Я хочу, чтобы его поймали в ближайшее время. Коня мне! — крикнул он, приближаясь к конюшне. В ушах до сих стоял превосходительный голос Джессо, и во рту все еще чувствовался вкус собственной крови. Давно его так не унижали, особенно перед королем.
Его убийство было уже личным делом.
***
Анита грызла кусочек вяленого мяса, бездумно глядя на ватагу визжащих ребятишек, дерущихся палками как мечами.
Дино все еще спал. Он успокоился, перестал бредить, и его уже не лихорадило, поэтому его состояние можно было наконец-то назвать сном.
«Придумай что-нибудь».
Последние слова Хибари ее запутали. Что он задумал? Почему сбежал? Что имел в виду? Он утверждал, что Дино не будет его искать, но в это совсем не верилось, учитывая его прежнее маниакальное желание быть с ним.
Хибари уехал расстроенным. Он так торопился, будто бежал от чего-то… от кого-то. Анита не смогла не заметить добела сжатые губы и до дрожи стиснутые кулаки, пока он глухо отдавал ей указания.
Что случилось, когда он находился в палатке наедине с Дино? Успели они поговорить? Неужели Дино сам решил с ним расстаться? Этот вариант все крутился в голове, хотя она и понимала, что это звучало как минимум абсурдно, ведь всего накануне он с мрачной упертостью твердил о своих чувствах и их общем будущем.
Скорее всего, она просто обманывалась своими надеждами, с которыми давно бы уже стоило распрощаться.
— Анита, — позвал ее Лука и кивнул в сторону. Она поднялась, взволнованно отметив его странное выражение лица, и отошла с ним в сторону. — Дино пришел в себя. — Она не сдержала радостного вскрика. Лука снова как-то угрюмо взглянул на ее и поманил к шалашу, где отдыхал Каваллоне. — Рано радоваться. Он ведет себя… не так, как всегда. Впрочем, смотри сама. — Он раздвинул свисающие шкуры, пропуская ее внутрь.
Она с замиранием сердца вошла и ненадолго замерла на пороге, привыкая к полутьме и духоте. Наконец, она смогла увидеть Дино, сидящего на земле и беспокойно разглядывающего свою рану.
— Ты пришел в себя… — облегченно выдохнула она, подойдя и сев рядом с ним. Дино резко вздрогнул, поднимая голову, и вдруг набросился на нее, прижимая ее к себе здоровой рукой.
— Слава богу!.. — воскликнул он, тычась губами в ее висок и стискивая так сильно, что заныли кости. — Ты в порядке? Не ранена? — взволнованно завалил он вопросами, отстранившись от нее. На его лбу все еще проступала холодная испарина, голос был сиплым, как у простуженного, и взгляд иногда терял осмысленность и расплывался, но выглядел он намного лучше, чем вчера.
Анита беспомощно оглянулась на Луку, вошедшего следом за ней — он мрачно наблюдал за ними, никак не реагируя. Такое поведение Дино было странным, поэтому она не находила слов.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила она, нервно улыбнувшись. Дино отвел взгляд и немного помолчал.
— Я… не знаю. И… честно говоря, не помню, как здесь оказался. — Он посмотрел на Луку, нахмурился и вновь взглянул на нее. — Я вообще ничего не помню.
До Аниты не сразу дошел смысл его слов.
— В каком смысле? Ты не помнишь, как потерял сознание?
— Все гораздо хуже, Анита, — сказал Лука, присаживаясь на колени рядом. — Он не помнит то, что он наш лидер.
— Я еще раз повторяю: я не могу быть вообще никаким лидером, — терпеливо повторил Дино, вежливо улыбаясь. Видно было по его лицу, что ему неприятна его компания, и улыбаться ему вовсе не хотелось, но… Анита помнила, что он так делал раньше — в их прошлой жизни. Всегда старался быть дружелюбным, даже в неоднозначных ситуациях… И сейчас он был… прежним. Словно… ничего не было.
— Превосходно, — выдохнул сквозь стиснутые зубы Лука, поднимаясь. — Нам на пятки наступает королевская армия, а наш лидер абсолютно беспомощен.
Дино покачал головой, ничего не отвечая. Анита не знала, как именно, но она была уверена, что все эти метаморфозы произошли с ним благодаря Хибари. И ей было несколько жутко, потому что она понятия не имела, каким образом можно было провернуть подобное.
Но Дино выглядел подавленным и полностью дезориентированным, и ей было его жаль, потому что сейчас — именно вот сейчас — это был ее Дино, которого она помнила и любила, которого и сейчас любит на самом деле.
— Дино… дорогой… ты… последнее, что ты помнишь — ты можешь сказать? — спросила она, ласково сжимая его напряженно стиснутый кулак. Дино благодарно ей улыбнулся, и в груди защемило от его нежного взгляда. Он нахмурил лоб, закрывая глаза, и наконец обреченно мотнул головой.
— Я не знаю. То есть, я могу рассказать о нашей свадьбе, о том, как упал с лошади в детстве, но не могу сказать, какое именно воспоминание было последним.
— Да какая разница, какое воспоминание было последним?! — с негодованием воскликнул Лука. — МЫ что делать будем? Кто нас вести будет? Как нам сражаться?
— Но я ничем помочь не смогу! — отчаянно ответил Дино. — Я бы хотел, но я не знаю как! Да я… я даже драться толком не умею. Я в последний раз дрался в далеком детстве. Я крови боюсь. Я неуклюжий, постоянно падаю, спотыкаясь о собственные ноги, говорю дурацкие глупые вещи. — Он мотнул головой, болезненно морщась. — И я никогда не был против власти. С какой стати мне идти против Его Светлости? Я всегда ходил в город, когда он выступал перед народом, я… просто восхищался. Мы же ни в чем не нуждались. Да, у него были весьма жесткие наказания за преступления, но… это ведь преступники.