— Анита, прости… Я знаю, что подвергаю тебя опасности. Я… мы дойдем до безопасного места, и ты сможешь остаться там. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. — Он погладил ее по щеке и, с трудом оторвав ее руки от лица, поцеловал. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? — спросил он, даже не осознавая, какой болью отозвались эти слова в сердце. Разумеется, она знала. Ни насколько сильно. — Я хотел уйти, но я не могу бросить тех, кто полагается на меня. И… мне страшно, на самом деле, и я знаю, что будет трудно, и больно, и мне придется делать вещи, которые я не хочу, но ведь когда-то я это уже сделал? Ради них ведь; и ты со мной, потому что поддерживаешь, как и обещала, верно? — Он говорил так нежно, и ей хотелось верить в то, что он ее любит, но… ради Хибари он готов был бросить все. Не ради людей он в орден вступил когда-то и даже не ради ее просьбы. Может быть, ее он и любил когда-то, но Хибари он любил намного больше. — Иди сюда, — он обнял ее, и она ткнулась лицом в его плечо, пытаясь успокоиться. Почему Хибари не стер память и ей? — Все будет хорошо. Ты же веришь своему мужу? — рассмеялся он, едва слышно охнул от боли и задал ей вопрос, от которого она просто потеряла дар речи: — Анита… а с Кеей-то что случилось?
========== Глава 68.Связи ==========
Бьякуран скатился с холма и спрятался под обрывом, среди высокой сорной травы.
Плечо бешено пульсировало, хлестала кровь, мгновенно пропитывающая белый шелк рубашки, и запоздалая боль затуманивала рассудок.
Давно он не чувствовал физическую боль, и лучше бы ему было не вспоминать о ней. Он схватился за стрелу, пронзившую его плечо, и попытался вытянуть ее. Резкая вспышка острой боли заставила его упасть на колени и зажать рот окровавленной ладонью. Над головой с диким топотом пронеслись лошади с грохочущими в доспехах солдатами, и преследовавшие его стражники промчались дальше. Кроме одного.
Виллани соскочил с коня, настороженно огляделся и, пригнувшись, коснулся земли. Выпрямившись, он потер вымазаннные в крови пальцы и двинулся прямо в сторону затаившегося в траве Бьякурана.
Джессо вытер вспотевший лоб и усмехнулся над самим собой. Очень короткий побег, просто настоящий рекорд среди всех побегов. Что ж, пусть он сейчас и умрет, но, по крайней мере, доставит неудобства своим преследователям.
Набрав в легкие побольше воздуха, он оттолкнулся от земли и побежал на Виллани. Не без труда ускользнув от взмаха меча, Бьякуран попытался перехватить вооруженную руку, но противник с легкостью избежал выпада и отскочил в сторону.
— Признаю, ты не самый слабый боец, — вскинул брови Ренцо, осторожно оглянувшись через плечо. Его солдаты в поле зрения уже не попадали.
— Да неужели? — хохотнул Бьякуран, искренне развеселившись от этих слов. — Спасибо за лестную оценку моих способностей, но я показал лишь малую часть, к сожалению. Видите ли, мы с вами, капитан, с самого начала были в неравных условиях. Встреться мы на арене, я бы прикончил вас в первые минуты.
— Как самоуверенно. Мне встречалось достаточно людей с подобной переоценкой своих сил, и все эти встречи заканчивались плачевно. Жаль, граф, из всей вашей компании я искренне уважал только вас.
— Приятно знать, — хмыкнул Бьякуран, заводя руку за спину. Предательская дрожь сводила судорогой пальцы, и это чертовски действовало на нервы. Если бы он знал, что окажется в такой ситуации, то определенно вместо дуракаваляния занялся бы тренировками. — А теперь, если мы закончили со светским расшаркиванием, то прошу меня простить. — Он выхватил из кармана брюк бутылек с черной искрящейся жидкостью и, отпрыгнув в сторону, швырнул его на землю.
Оглушительно громыхнул взрыв, оглушивший его самого, и он, пошатываясь, бросился к лесу — единственному его укрытию на ближайшие несколько дней, как минимум. В ушах звенело, перед глазами двоилось, из плеча хлестала кровь, кружилась голова…
Ему бы только дойти до города, найти хотя бы одного человека — такого, который смог бы правильно распорядиться информацией о лже-короле…
Дойдя до деревьев, он обернулся. На том месте, где он только что был, все еще парило темное облаком дыма — Виллани так и не вышел из него. Видимо, он не успел избежать зоны взрыва и сейчас либо ранен, либо… хотя нет, Ирие еще не настолько преуспел в создании подобных вещей. Зато солдаты, услышав такой шум, повернули назад. Бьякуран выиграл для себя время, но его опять же впритык.
Ему нужно в город, пока он не истек кровью. Как забавно: всю жизнь он провел среди аристократии, родился в хорошей семье, вертелся в свете чуть ли не с пеленок, а теперь ему грозит смерть обычного бродяги. Где он так ошибся? И впрямь не умеет выбирать друзей? Или это его личный выбор?
Он вспомнил заключенного на боях, который отказывался убивать — паренька, который и языка не знал, который знал наверняка, что его ждет, но до последнего отстаивал свои принципы. Бьякуран был весел, ждал с азартом начала боев, но после того дня потерял покой. Когда вышел Занзас и с нескрываемым удовольствием высказал свое отношение к окружающим его людям, помимо горечи, он почувствовал что-то еще — тогда это было непонятным странным гложущим ощущением беспокойства. А когда с большим скандалом сбежал и Мукуро, Бьякуран и сам понял причину своих терзаний.
Они все сделали то, что хотели. То, что считали нужным в тот момент.
Бьякуран родился в семье аристократов, он с детства играл по правилам высшего света, сначала слушал родителей, потом — короля, и никогда, никогда даже не задумывался над тем, чего он хочет сам. У него не было собственных принципов, не было стремлений — он просто плыл по течению, наслаждаясь роскошью и обществом близких друзей.
Он отказался присягать на верность королю, и это был второй поступок в его жизни (первым было убийство ненавистной жены), которым он наслаждался и упивался.
Сейчас он стал изменником, его ранили, преследуют, и в лучшем случае после поимки его ждет смерть, но, черт подери, он наконец-то чувствовал себя свободным. Словно с его рук упали железные оковы и открылось второе дыхание, хотелось просто упасть в траву, раскинуть руки и хохотать.
Словно он всю свою жизнь был пленником, а сейчас наконец-то вырвался на свободу.
— Джессо? — вдруг услышал он будто через слой ткани и резко развернулся, стискивая в кулаке еще один пузырек со взрывчатым веществом. Сначала ему показалось, что его травма оказалась куда серьезнее, но потом он понял, что видит вовсе не мираж. — Ты…
Бьякуран засмеялся, схватившись за ствол дерева, и, протянув руку, обнял Мукуро. Это было просто невозможным стечением обстоятельств, но они совершенно случайно встретились.
— Так ты не умер в ближайшей канаве, — покачал он головой.
— Ты настолько низкого обо мне мнения? — усмехнулся Мукуро, обнимая его в ответ. — Дай посмотреть, — отстранился он, беспокойно глядя на стрелу, торчащую из его плеча. — Эм… Кея, можешь подойти на минутку? — позвал он, и Джессо напрягся, с трудом сдержав ругательство. Значит, они все еще вместе.
Из-за деревьев вышел Хибари, ведя под уздцы лошадь. Он недружелюбно взглянул на Бьякурана и, вздохнув, подошел к ним, закатывая рукава грязной рубахи.
— Отойди в сторону, — приказал он, и Мукуро, фыркнув, послушался. — Ты всех своих друзей решил за нами таскать?
— Извини, забыл спросить твоего разрешения, когда рассылал приглашения. Сам видел, что столкнулись мы совершенно случайно.
— Надо было мимо пройти.
— В следующий раз обязательно пройду мимо лучшего друга, измазанного в крови.
Хибари осмотрел рану и, схватившись за стрелу, совершенно неожиданно переломил ее. Бьякуран, скрипнув зубами, рефлекторно выбросил вперед руку со сжатым кулаком, но Хибари увернулся и уничтожающим взглядом посмотрел на взволнованно наблюдавшего за ними Мукуро.
— Так… что с тобой произошло? Ты что здесь делаешь? — привычно проигнорировал его Мукуро, вновь вернув свое внимание на Бьякурана. Хибари, не особо заботясь, выдернул остаток древка.
— Ммм… — болезненно простонал Джессо и неприязненно взглянул на Хибари, невозмутимо осматривающего его рану. — Я теперь из вашей команды. Изменник, преступник и вообще пожиратель младенцев.