В какой-то момент неожиданно прогремел взрыв со стороны ворот, и Мукуро, в очередной раз оглянувшись, увидел черный дым, поднимающийся над крышами. Засмотревшись, он столкнулся с каким-то человеком, и они кубарем покатились вниз по улице, свалились со ступенек и сбили стражника, который бежал наперерез откуда-то из другой части города.
Остановившись, Мукуро сразу же спрыгнул в чей-то подвал, выбив окно.
— Боже, кто вы! — взмолилась готовившаяся ужин женщина, отскакивая от печи. Мукуро, хватаясь за, кажется, вывихнутое плечо, пробежал мимо нее к двери, оставляя после себя разводы крови на полу. Его сильно порезало осколками, но, по крайней мере, он все еще мог двигаться. — Господи, помилуйте хотя бы детей! Хозяйка убьет меня, если…
— Заткнись, не собираюсь я вас трогать, — бросил через плечо Мукуро и вздрогнул, когда с потолка посыпалась пыль, сотрясаемая тяжелыми шагами. — Черт. Где тут выход для прислуги? Живо!
— Д-да, он в кухне, там.
Мукуро побежал обратно и увидел, как в разбитое им окно лезет стражник. Он схватил со стола сковороду и метнул в него, словно диск, пробегая мимо к почти незаметной двери.
— Ральф, хватай его, быстрее!
— Черт, обходите!
Выбежав на дорогу, Мукуро наткнулся на всадников, мчащихся ему навстречу. Пришлось сбежать с мостовой и плестись через кустарники, цепляющиеся за одежду и тормозящие бег.
В боку судорожно кололо и заходилось в бешеном ритме сердце. Если его догонит даже самый щуплый солдат, сражаться с ним он уже не сможет.
Он даже не знал, куда бежит. Сейчас, разумеется, уже должен был быть отдан приказ о защите всех ворот в городе, а значит, он оказался заперт здесь, как в клетке, и бежать ему некуда.
И, хоть умом он это понимал, но остановиться все равно не мог. Да, было страшно, но почему-то, против воли, поднимался азарт. Вроде игры «кто кого», если это можно было так назвать.
***
— Такой талант зря пропадает, — с сожалением заметил Мукуро, который только-только отвоевал себе титул графа. Он разглядывал боевых псов на заднем дворе королевского замка, когда Чейз, вне себя от приговора, выпал из двери и на негнущихся ногах добрел до скамьи. — Хотя с мозгами у тебя непорядок, раз ты решил так открыто выразить свое отношение к Его Величеству. Тебя могли казнить.
— Должны были, — выпалил Чейз, забыв про правила приличия. Кажется, он даже не понял сначала, с кем говорит, настолько был ошарашен от самого себя. — Хотя… это и есть все равно, что смертная казнь. Нет, еще хуже.
— Хм, настолько все плохо?
Чейз кивнул. Мукуро сел рядом с ним и вытянул ноги. Только тогда Чейз понял, с кем говорит. Он вскочил и поспешно склонился, вызвав у него неподдельное удивление.
— Я… прошу прощения за то, что посмел сидеть в вашем присутствии, Ваша Светлость, — с трудом выдал он, и Мукуро рассмеялся — слишком громко для человека из высшего света. Чейз неодобрительно взглянул на него и выпрямился, подумав, что над ним издеваются. Это было неудивительно, учитывая позорный приговор, который объявили во всеуслышание.
— Я еще не особо привык к расшаркиваниям в свой адрес. Я и не заметил, насколько серьезное оскорбление ты мне нанес. Может, мне пожаловаться Его Величеству? — продолжая посмеиваться, поинтересовался Мукуро.
— Как вам будет угодно, — фыркнул Чейз и собрался невежливо уйти (все равно казнят), но Мукуро его окликнул:
— Ты был в войске близнецов?
— Да.
— Сражался в столице против их предприимчивого дядюшки?
— Вел один из отрядов. В авангарде.
— Серьезно, — присвистнул Мукуро. — Убивал многих, значит?
— Разумеется. На войне людские жизни обесцениваются.
— Согласен. Хотя, я бы сказал, что не только на войне. Человеческая жизнь вообще ничего не стоит. Если только она не твоя.
Чейз вскинул брови. Такая философия была ему близка. Он находился среди солдат буквально с пеленок, впервые увидел смерть, когда еще внятно говорить не мог, и ему ничего не стоило прикончить любого человека, будь то немощный старик или грудничок — даже рука бы не дрогнула. Ему были чужды понятия о воинской чести, когда из-за пресловутой морали игнорировались приказы и устав, и он лишь однажды — сейчас — нарушил один из самых важных пунктов устава. Встретить подобного ему человека было… несколько приятно.
— Это, конечно, не королевское войско, но у тебя выбора особого и нет, не так ли? — спросил Мукуро, и Чейз недоуменно уставился на него. — Знаешь, мой капитан стражи несколько… добродушен, и мне бы пригодился тот, кто уравновешивал его. Кто-то достаточно жесткий и дисциплинированный. Понимаешь, о чем я?
— Предлагаете мне стать вашим солдатом? — не веря своим ушам, уточнил Чейз, и, когда Мукуро кивнул, прерывисто вздохнул. — Моя репутация… может вам навредить.
— Это мои проблемы. Было бы жаль терять столь ценного воина.
Чейз стиснул зубы и с трудом отпустил рукоять мушкета. Они бежали в другом направлении, и внутри все просто восставало против этого. Он выдал слабую отговорку, хотя на самом деле просто не смог выстрелить. Хотел, но не смог.
— Вы из какого отряда? — спросил он, чтобы отвлечься.
— Из отряда капитана Виллани, сэр. Его ранило взрывом, который устроил Джессо.
— Постой, ты о Бьякуране Джессо?
— Он объявлен изменником. Напал на советницу.
Чейз едва не чертыхнулся. Он же был совсем рядом и, если не смог пойти против Мукуро, то хотя бы Джессо мог бы убить.
— Ступайте вперед — за Рокудо, я скоро присоединюсь, — махнул он рукой, отделяясь от них. Съехав с холма, он свистнул, призывая свою лошадь, и увидел несколько солдат, столпившихся внизу. — Капитан Виллани? Что с вами? — подошел он ближе. Небольшой клочок земли был выжжен вместе с травой, и в воздухе все еще витал запах пороха и гари.
Виллани сидел, скрестив под собой ноги, и угрюмо наблюдал за тем, как ему наскоро обрабатывают руку. Шея и нижняя часть лица его были обожжены, досталось немного и ладони — остальное спасли доспехи.
— Солдаты побежали к границе? — спросил он вместо ответа и поднял глаза на Чейза.
— Я… я наткнулся на Рокудо Мукуро в лесу, но ему удалось сбежать. Сейчас они преследуют его. — Чейз вдохнул и выпрямился. — С ним был гос… Бьякуран Джессо. — Под пристальным взглядом Виллани находиться было очень некомфортно. — Я не знал, что его объявили преступником…
— Но он находился с изменником. Напомни, Донован, что говорит устав в таких случаях?
— Те, кто помогает изменникам, подлежат смертной казни. Немедленной.
Виллани медленно сжал и разжал пострадавшую руку. Пока ему оказывали помощь, ему удалось услышать множество безумных теорий о Джессо, вплоть до того, что некоторые искренне считали его колдуном.
— Я понимаю, как тебе трудно идти против человека, на которого ты служил столько лет, — произнес он, поднявшись, и пожал его плечо. — Ты молодец, что делаешь то, что должен, несмотря на эмоциональные привязанности. Я рад, что среди моих людей есть такие преданные солдаты.
Чейз улыбнулся и, спохватившись, склонил голову:
— Служу короне, капитан.
Виллани кивнул, все еще пронизывая его ледяным взглядом.
— Свободен. Возвращайся к работе, — наконец, приказал он, отворачиваясь, и Чейз подозвал свою лошадь. — Клейтон, — подозвал Ренцо подчиненного, — с этой минуты ты следуешь повсюду за Донованом.
— За… лейтенантом? — удивился солдат.
— Знаешь еще кого-нибудь с такой фамилией? Выполняй.
Солдат отдал честь и, запрыгнув на коня, двинулся за Чейзом.
— Все, кто праздно шатается здесь, прикрываясь тем, что мне, «раненному», нужна помощь, возвращайтесь в город. Присоединитесь к отряду капитана Лионели, а я отправлюсь во дворец.
— Разве нам не нужно преследовать преступников? Они ведь…
— Ты ясно слышал приказ, солдат. Хочешь попасть под часть устава «Неповиновение»? Те, кто нам нужен, направляются в город, а если кто-то из них не идет туда, то сейчас мы его не достанем.