— Я и так сказал тебе достаточно, так что не спрашивай больше ни о чем. Дела гильдии держатся в секрете, ты знаешь.
— Тобин.
— Называешь меня по имени? Как странно, — усмехнулся тот и внимательно на него посмотрел. — Оставь это. После твоего провала заказ отозвали, да и ты больше не наемник, так что беспокоиться за свою репутацию…
— «За репутацию»? — перебил его Хибари, скрипнув зубами. Пришлось ненадолго перевести дух, чтобы успокоиться. — Просто скажи, ты знаешь, где он? Где сейчас или где был вчера? Где будет завтра?
— Говорю же: заказа нет на него! Так что нет, не знаю. А теперь, если ты все забрал, то уходи уже.
Хибари смерил его раздраженным взглядом и вышел, но был пойманным за руку. Тобин, схватив его за локоть, пристально всмотрелся в его лицо.
— Ты, черт возьми, дерьмово выглядишь.
— Я был в плену. Думал, что вернусь розовощеким младенцем?
— И болтать много стал. Ты ранен? — Он оттянул воротник, увидев торчащую из-под нее повязку, и вскинул брови. — Пойдем, я обработаю.
Хибари, подумав, согласился. Они спустились вниз, и он стянул через голову кофту. Когда Тобин коснулся его плеча, чтобы снять повязку, он вздрогнул и передернул плечами.
— Не слишком резко, — буркнул он, скосив на него глаза.
— Ты сейчас только что… испугался, что ли? — недоверчиво спросил Тобин, разворачивая тряпки, служившие бинтами. Они затвердели от запекшейся на ней крови и слиплись, став похожими на пласты дерева.
— Просто не люблю, когда меня трогают.
— Это больше похоже на правду.
Хибари пытался расслабиться, но безрезультатно. Он чувствовал себя спокойно лишь когда его касался Дино. Или Шамал…
— Матерь божья… — совершенно несвойственно своему характеру выпалил Тобин, и Хибари оглянулся на него, чтобы спросить, что случилось. Но этого не пришлось делать.
Он и забыл об унизительном клейме, что оставил на нем Мукуро, и теперь, когда его спина освободилась от плотно повязанного тряпья, разглядеть тщательно вырезанные инициалы можно было без особо труда.
Хибари хотел подняться и позорно сбежать, но Тобин молча принялся протирать его воспалившуюся рану, видимо, поняв, что говорить об этом вовсе не стоило. За это Хибари был ему благодарен.
— Мукуро движется к своему графству, — вдруг произнес Тобин, перестав придерживаться легенды. — Вчера его видели неподалеку от деревни Рейв, а это как раз в той стороне. Больше ему некуда идти. Больше я ничего не знаю, потому что мы за ним не следим. Подхватываем слухи на случай того, что нам все-таки дадут заказ.
— Ясно. Спасибо.
Тобин тщательно промыл рану, обработал ее спиртом и наложил несколько швов, прежде чем плотно обвязать спину бинтом.
— Я не врач, но тебя серьезно подстрелили.
— Я в курсе, — не удержался от ехидства Хибари и тут же пожалел об этом. — Извини. И… спасибо за помощь.
— Не за что, — все еще удивляясь его вежливости, ответил Тобин. — Все-таки мы долго работали вместе.
Хибари невесело улыбнулся и оделся, собираясь уходить.
— Мои деньги еще сохранились? — спросил он, накинув на голову капюшон. На улице вовсю гремел гром, хотя воздух стоял очень сухой и теплый.
— Я думал, ты уже и не спросишь. — Тобин полез за стойку. — Ты вовремя пришел, Джой уже хотел пустить золотишко в дело.
Хибари забрал свой мешочек с заманчиво звенящими в нем монетами и, кивнув на прощание, ушел, плотно прикрыв за собой дверь.
Выйдя на улицу, он прижался к стене и, запрокинув голову, дотронулся пальцами плеча. Не затянувшиеся шрамы болели едва не больше самой раны, обжигая спину.
«Рокудо Мукуро». «Рокудо Мукуро». На спине, на груди, на руке. В голове.
Чем быстрее он избавится от этой ноши, тем скорее ему станет легче. Проигрыш или победа — в любом раскладе он своего добьется.
Хибари неспешно отвязал лошадь и побрел пешком, намеренно сойдя с дороги. Шансы нарваться на патруль были хоть и невысоки, но они все-таки были, так что осторожность не помешает.
Мукуро в своих планах упоминал родовое поместье где-то на границе его графства. Судя о том, что его видели недалеко от деревни Рейв, направляется он на север. Если бы его целью был замок, то логичнее было бы идти восточнее — намного дальше от Рейва.
Он успел пройти довольно большое расстояние, а значит, он нашел средство передвижения: либо украл лошадь, либо облапошил какого-нибудь путника, навязавшись попутчиком. Вариант с запугиванием он отмел сразу — это был бы очень глупый поступок, учитывая то, в каком положении они находились.
И он был без Джессо. Значит, все же Бьякуран предпочел защищать свое графство, нежели помогать приятелю? Удивительно.
Хибари встрепенулся, услышав лязг доспехов, намотал поводья на ладонь и укрылся за огромными валунами, сваленными кучей у чахлых из-за зноя кустов. Лошадь фырчала, лениво работая челюстями, и Кея успокаивающе похлопал ее по морде, держа поближе к себе, чтобы, не дай бог, ее не заметил проходящий мимо отряд.
Он сел на землю, прислоняясь спиной ко все еще теплой поверхности камня, и устало вздохнул, закрывая глаза. Шаги постепенно удалялись, но вставать очень не хотелось; ноги словно свинцом налились — даже подтянувшись на поводьях, подняться он так и не смог.
Лошадь нетерпеливо переминалась рядом с ним, мотая мордой и пытаясь отойти, и Хибари слегка ослабил хватку, давая ей немного воли. Она тут же склонилась к земле и принялась щипать траву.
Спокойствие не пошло на пользу. Вернулись невеселые мысли, и Хибари, вновь приподняв рубашку, вжался пальцами в рану. Из головы мгновенно вышибло все, что только можно было, но вместе с этим сознание вдруг закружилось и потемнело. Кея протянул руку, чтобы схватиться за выпущенные из рук поводья, но потерял сознание.
***
Даже снаружи было слышно, как шумно в трактире. Доносился громкий хохот, ругательства и звон бьющихся друг о друга кружек.
Мукуро отряхнул свою шляпу прежде чем накинуть ее на голову, и поправил повязку на глазу. Это заставило его усмехнуться — сразу вспомнилось детство, когда он скрывал так свою принадлежность к семье Рокудо, и вот теперь ему приходилось проворачивать то же самое.
Он толкнул дверь и вошел в дурно пахнущее помещение, битком набитое пьяницами и усталыми путешественниками, особо не выказывающими радости от нахождения в этом месте. Но близилась гроза, а другого ночлега поблизости не находилось, поэтому выбирать было не из чего. В деревне, напугавшись известий об активировавшейся королевской армии, не пускали постояльцев даже за неплохие деньги. Пользуясь случаем, хитрые хозяева постоялых дворов вздернули цены за койку до заоблачных высот.
Мукуро подошел к стойке, где вовсю вертелся хозяин, подгонявший подавальщиц, едва ли не валящихся с ног.
— Добро пожаловать! — преувеличенно радостно поприветствовал он нового гостя, глядя на него смертельно усталым взглядом. Это очень контрастировало с его доброжелательной улыбкой. — Все места заняты, так что я могу предложить лишь выпить и идти пытать счастья дальше…
— Мне бы просто уголок, необязательно кровать. Я прекрасно высплюсь и на стуле, — улыбнулся Мукуро и, встретив скептичный взгляд в ответ, подкинул на пальце серебряную монету. — Заплачу как за полноценную постель.
— Найдем местечко, — повеселел хозяин, пряча деньги в увесистый кошель под стойкой. — Выпить желаете?
Мукуро едва сдержал смех.
— Нет, благодарю. Только перекусить.
— Рисовая каша закончилась, если хотите, можем подать овсяную. Только она остыла.
— Обойдусь, — открестился Мукуро, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз ел кашу. Кажется, в прошлой жизни. — Покажете мне место для сна?
Хозяин отвел его в уголок за старым потрескавшимся камином, насквозь пропахшим курятиной и покрытым толстым слоем сажи как внутри, так и снаружи.
Мукуро сел на дощатый пол, подтянув к груди колени, и надвинул на глаза полы шляпы.
Шум не дал бы ему уснуть, даже если бы он очень захотел, но ему нужно было просто отдохнуть в относительном спокойствии, без страха быть застигнутым погоней.