По толпе пробежался легкий шепот изумления.
— Разумеется, я выделю вам помощь. Мне казна не особо пригодится, а отдавать ее в чужие руки я считаю дурным тоном, так что лучше я отдам ее тем, благодаря которым это самое графство процветало. И из замка вы можете забрать все, что захотите.
— Ваша Светлость!.. — попытался образумить его лейтенант, когда все еще не отошедшая от шока толпа неспешно направилась в замок, нерешительно переговариваясь между собой и робко оглядываясь на стражу.
— Я больше не лорд, Родд, так что… формальности излишни.
— Для меня… для нас все еще лорд. Так что, если это не приказ, то, Ваша Светлость, я придержусь прежней манеры обращения.
— Не скрою, что мне это приятно, — улыбнулся Джессо и накрыл ладонью плечо. — Я надеюсь, что у нас есть хотя бы тюремный доктор, потому что неплохо было бы меня осмотреть.
— Тюремного убили во время бунта, — отрапортовал лейтенант. — Но замковый врач остался, он занимается ранеными солдатами.
— Был бунт? Много сбежало заключенных? — нахмурился Бьякуран. — Не хотелось бы, чтобы на свободе носилась прорва преступников — и так проблем предостаточно у людей.
— Мы их… устранили. Трупы оставили внизу, чтобы не пугать гостей.
— Хорошо поработали. А где Генкиши?
— Капитан отправился в окрестности, появилось много разбойников, нападающих на беженцев. Он посчитал, что там он будет полезнее. — Родд немного помялся, но все же сказал: — У них с управляющим произошел конфликт на этой почве. Кике сказал, что на время вашего отсутствия он за главного, но капитан возразил, потому что в уставе это не прописано, и управляющий отвечает лишь за прислугу.
— Их ссоры меня не удивляют. В любом случае, Генкиши поступил верно, впрочем, Кике тоже можно понять. — Бьякуран проводил взглядом двух мужиков, тащащих к воротам большую картину. — И что они будут с ней делать? Я за нее любимую лошадь отдал. — Он вздохнул и повернулся к лейтенанту. — Когда вернется Генкиши, передай ему, чтобы он собрал во внутреннем дворе всю стражу.
— Будет сделано, — склонил голову солдат и отстал от него.
Бьякуран продолжил путь в одиночестве, безо всякого интереса наблюдая за людьми, разбирающими его замок по кусочкам. Он поднялся на третий этаж и осторожно заглянул в свой кабинет. Кике рассматривал ставшие ненужными бумаги: прошения, расходы, налоги. По идее, нужно было оставить это все для нового лорда, но этого делать очень не хотелось.
— Брось их в камин. Я бы так и сделал, — усмехнулся Джессо, и Кике, вздрогнув, поспешно поклонился.
— Вы вернулись, господин Бьякуран, — с облегчением выдохнул он и улыбнулся, беря в руки пачку бумаг. — Я как раз собирался разжечь огонь.
— Ни о чем спросить не хочешь?
— Нет. Мне все равно. Что бы ни случилось, я на вашей стороне.
Бьякуран проводил его задумчивым взглядом. Кике подошел к камину и, просунув бумагу между сложенных в нем бревен, поджог их.
— Я ценю твою преданность, но сейчас тебе лучше забыть об этом.
Кике собрался что-то сказать, но, вскинув брови, перевел взгляд на дверь.
— Ваша Светлость… — растерянно произнес появившийся на пороге Родд. — У ворот стоит Ирие, говорит, что хочет вас видеть.
Бьякуран обомлел. Вот уж о ком в ближайшее время он никак не ожидал услышать.
— Отошли его, можно даже погрубее, — отрезал он после недолгих раздумий.
Кике удивленно хмыкнул, но промолчал, видимо, довольный сложившейся ситуацией. Они с Ирие взаимно друг друга невзлюбили с первого взгляда.
— Я скажу, чтобы вам приготовили ванну и принесли чистую одежду. Доктор подойдет к вам через пару минут.
— А разве осталась прислуга в замке, чтобы этим заниматься?
— Заберу несколько стражников — они все равно болтаются без дела, — усмехнулся Кике и, склонив голову на прощание, удалился.
Рабочие руки он действительно нашел, так что вскоре Бьякуран уже с наслаждением отмокал в ароматной горячей ванне, смывая с себя кровь, пот и грязь, накопившиеся за целую неделю его злосчастного побега.
Он ведь ждал. Целый день бродил у стен столицы, надеясь, что Мукуро сможет выбраться. Он слышал оглушительный грохот доспехов, свист стрел и лай собак, и почти готов был упасть в ноги самому Господу Богу — если бы знал хотя бы одну из молитв.
Он ждал до самой темноты, но все было тщетно. Звуки погони и крики солдат давно стихли, и Бьякуран решил было вернуться в город, но открылись ворота и целый отряд солдат в легких доспехах промаршировал с холма вниз. Королевский герб на их нагрудниках сразу дал понять, что назревало что-то серьезное. Вряд ли они шли за орденом сопротивления — Каваллоне не успел бы вывести всех своих людей за такой короткий срок, поэтому оставалось лишь два варианта: Мукуро все-таки вырвался, и они отправились за ним в погоню, или же Бельфегор сменил приоритет и теперь его главная цель сам Джессо.
Он проследил за отрядом, и ему не понадобилось много времени, чтобы узнать о пункте их назначения.
И вот теперь он здесь, в месте, которое должно стать его могилой.
Бьякуран сел, схватившись за бортики ванной, и выпрыгнул из нее. Накинув халат, он вылетел из купальни, чуть не упал, поскользнувшись на мокром полу, и выбежал на балкон.
— Догоните Ирие и приведите его сюда! — приказал он удивленным его внешним видом дневальным.
— Догонять не придется. Он сказал, что будет ждать вас, и сидит у ворот.
Джессо не смог сдержать улыбки. Когда надо, Ирие мог быть очень упертым.
— Тогда впустите его, я готов с ним поговорить.
***
Корабль приближался к берегам Сидонии.
К утру можно было уже разглядеть башни города, увитые плющом, высокие здания с ослепительно сияющими куполами… и военные суда, заполонившие порт.
— Что-то не так, — нахмурился Занзас и пригнулся, проходя под веревками паруса к стоявшему у мачты капитану.
Скуало перемахнул через перила и поспешил к ним.
— Нам не разрешают причалить, — свернув подзорную трубу, беспокойно произнес капитан и задумчиво погладил бородку. — Они чем-то встревожены, подали сигнал, что вышлют на наш борт посыльного.
— Весьма гостеприимно, — хмыкнул Скуало, щуря глаза и пытаясь разглядеть мельтешащих на берегу людей. — В Сидонии всегда так встречают гостей?
— Нет, у нас с ними приятельские отношения. Такое… впервые происходит.
— Надеюсь, посыльный прояснит ситуацию, — недовольно бросил Занзас.
Капитан отвлекся на расспросы купцов, подошедших узнать, в чем проблема, и Скуало, схватив Занзаса за локоть, отвел его в сторону.
— Если ты думаешь, что я смирюсь с тем, что ты меня привез в какую-то сраную непонятную страну, то у тебя проблемы с головой.
— Если ты не заметил, нас на берег даже не пускают, так что радуйся: видимо, нас отправят обратно.
— Великолепно! — обрадовался Скуало.
— Ты не понимаешь? Скорее всего, нас не пускают из-за того, что ищут нас. Мы вернемся, но вернемся прямиком в лапы короля, — фыркнул Занзас и, отдернув свою руку, двинулся к капитану, встречавшему посыльного.
— Доброе утро, — весьма неприветливо поприветствовал их посыльный, ступая на борт и неприязненно оглядываясь. Занзас переглянулся со Скуало: такое поведение было нетипично для представителя власти, пусть даже он и ищет беглых преступников. — Я бы сказал «добро пожаловать», но, как видите, это не совсем так.
— Мы торговое судно, везем на обмен и продажу товары, — объяснил капитан и, приняв из рук помощника пачку бумаг. — Вот все договора и разрешения…
— Они не имеют никакой силы в данное время, — отрезал мужчина, даже не взглянув на предоставленные бумаги. — Ваше королевство объявило войну нашему сюзерену, поэтому дальнейшее сотрудничество между нашими странами невозможно.
Молчание, наступившее после этих слов, ошеломляло. Казалось, даже шум прибоя стих на это время.
— Разворачивайте корабль и возвращайтесь. Если приблизитесь к берегу, то мы будем вынуждены атаковать.
— Отпускаете нас? — не веря своим ушам, выдавил из себя капитан.