К ним навстречу направлялся Чейз, а немного позади него стройным рядом вышагивали солдаты его маленького отряда. Командир нахмурился, явно недовольный его появлением, да и Мукуро с Кеей не воодушевились новой встречей со старым знакомым.
— Капитан Донован, удивлен, что вы здесь. Разве вы не должны были направляться в Фиор для подавления сопротивления?
— Да, так точно. Я направлялся туда, но на полпути получил ворона с посланием, что все военные действия прекращены.
— Как все прошло? — влез Мукуро, едва ли не отталкивая от себя конвоира. — Джессо был там?
Чейз и командир посмотрели на него одинаково снисходительно.
— Подробности военных действий более не касаются вашей персоны.
— Мне не нужны подробности! — не сдержался Мукуро, но усилием воли заставил себя успокоиться. — Я просто хочу знать, был там Джессо или нет.
— Боюсь, вы не вправе задавать подобные вопросы, — продолжал гнуть свое командир, но Чейз за его спиной украдкой провел ребром ладони по своей шее.
В голове сразу помутнело. Мукуро шагнул к повозке, чувствуя, как подкашиваются ноги, и попытался вдохнуть, но никак не получалось.
Командир оглянулся на Чейза, который, как ни в чем не бывало, стоял смирно позади него, и вздохнул, кивая своим:
— Ведите их в темницу и выставите караул.
Мукуро закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, заталкивая выплескивающиеся через край эмоции глубоко внутрь.
Сейчас он увидит тех, кто остался в замке. Увидит своих людей, королевских солдат и их помощников из других наделов; пусть он уже и не лорд, но показываться им на глаза подавленным и пораженным он был не намерен.
— Жив, что ли? — несказанно удивился Чейз при виде Хибари. — Сколько у тебя жизней?
— Достаточно, — хмуро ответил тот, проходя мимо него, подгоняемый сменившимся в очередной раз конвоиром.
За их спинами с грохотом опустились ворота, а следом за ними и решетка, отрезая все пути к бегству. Где-то чуть поодаль загремела лебедка, поднимающая мост через ров, и шум от нее в полнейшей тишине стоял просто оглушительный.
Мукуро мельком огляделся.
Двор был непривычно пуст. Не было лакеев, снующих туда-сюда, вальяжных конюхов, не слышалось ржание лошадей в загонах и криков дворецкого и экономки, подгоняющих прислугу. Повсюду валялись осколки деревянных щитов и стекла выбитых окон, земля была пропитана потемневшей кровью, ею же вымазана смятая трава и лестница. У конюшни, в которой теперь спокойно отдыхали чужие лошади, стояли королевские солдаты, настороженно провожающие заключенных пристальными взглядами, а в стороне, рядом с колодцем, были навалены трупы, над которыми роились насекомые.
Здесь словно все стало другим, изменилось, стало чужим и холодным. Все было хуже, чем в те времена, когда в этом месте заправлял предатель-захватчик. Тогда он ощущал связь со своей семьей через эти стены, думал, что обретет счастье и успокоится, вернув себе титул отца, пойдя по его стопам… может быть, поэтому, сейчас, поняв, чего хочет на самом деле, его больше так не трогает родня земля? Ему не хотелось возвращаться, не хотелось видеть эти набившие оскомину за долгие несколько лет правления расписные потолки, гигантские портреты в золоченных рамах, знамена с символикой его семьи…
Так почему же вернулся Бьякуран в свое графство? Разве он должен был испытывать те же самые чувства? Разве он не мечтал о другой жизни? Почему он вернулся, зачем ринулся в явную западню, какого черта просто не сбежал, куда подальше? С его умом, с его обаянием и красноречием он бы сделал себе имя в любом другом королевстве.
Мукуро стиснул челюсть. Ему нужно держать себя в руках.
— Я поведу этого сам, — сказал Чейз, деликатно отодвигая одного из солдат в сторону. Хибари мрачно покосился на него, пока тот занимал место отошедшего конвоира. — Вдруг ты помрешь в пути, а я пропущу такое зрелище.
Он похлопал Кею по спине, как бы невзначай касаясь именно того места, куда попала пуля, и довольно хмыкнул.
— А тебя хорошо подлатали. Нашел замену Шамалу?
Хибари вздрогнул и, стиснув зубы, дернулся в его сторону, чтобы ударить, но тот без особо труда скрутил его и подтолкнул к лестнице.
— Ты не в том положении, чтобы дергаться, приятель.
— Ты пожалеешь. Не смей говорить о Шамале, ублюдок, — прошипел Кея сквозь зубы.
Чейз пожал плечами, поймал на себе бесстрастный взгляд Мукуро и, улыбнувшись ему, кивнул в темноту подземелья, где находились тюремные камеры.
— Как тебе королевские доспехи? — спросил Мукуро, даже не глядя в его сторону. Солдат, что вел его, покосился на Донована, явно заинтересовавшийся намечающейся темой для разговора.
— Как и прежде — очень неплохо, — лаконично ответил Чейз, поддерживая Хибари за локоть. Из-за проблемы с ногой ему приходилось трудно спускаться по высоким ступеням, но такая забота все равно казалась весьма и весьма странной. — Ни к чему пытаться вызвать во мне чувство вины, единственный предатель здесь — вы.
— Иди быстрей, — толкнул Кею в плечо солдат, и Чейз сразу остановился, схватив его за руку.
— Я сказал, что веду его я. Или мои слова можно было истолковать как-то иначе? — резко спросил он, гневно щуря глаза. — Или, по-твоему, я тоже иду медленно? Может, меня тоже подтолкнешь? Или ты такой смелый только с раненными заключенными?
— Прошу прощения, капитан, больше такого не повторится.
Чейз раздраженно отвернулся от него и продолжил идти. Он ускорил шаг, обгоняя Мукуро с его конвоиром, и спустился первым, таща за собой Хибари. Оказавшись в кромешной темноте, Кея невольно запаниковал: отступил к лестнице и судорожно задышал, пытаясь отогнать от себя воспоминания о проведенном в этом месте времени. Но он сумел взять себя в руки и, глубоко вдохнув, шагнул за Донованом.
Когда они прошли в коридор, который освещал зыбкий свет развешанных на стенах масляных ламп, стало немного легче.
— Его Светлость… — ахнул кто-то из-за двери, сумевший разглядеть в полумраке силуэт заключенных. За запертыми дверьми множества камер поднялся переполох. — И Хибари! — видимо, любопытных привлек лязг доспехов.
— Мария? — узнал голос экономки Мукуро и взглянул на своего конвоира, невозмутимо шедшего рядом. — Вы заперли прислугу в темницах?
— В целях безопасности. Нашей и их, разумеется. В противном случае, пришлось бы их убить, а так обошлись малой кровью.
— Они бунтовали?
— Ооо, это слабо сказано! — развеселился Чейз, оборачиваясь. — Когда я прибыл в замок, тут был такой бардак, что пришлось разгребать.
— Разумеется, без вашей помощи все могло свернуть в неправильное русло, — почтительно сказал солдат, вызвав у него скептичный смешок. Мукуро улыбнулся.
— Помнится, ты побеждал на состязаниях в стрельбе, Чейз? — спросил он, когда Хибари вошел в темницу, и настала его очередь.
— Да, много раз, — усмехнулся тот, самодовольно прищурив глаза. — А что?
— Да нет. Просто так, заметка.
Чейз нахмурил брови, насторожившись. Мукуро бы не стал внезапно задавать подобные вопросы безо всякой на то подоплеки. Он закрыл дверь и набросил тяжелый засов. Солдаты покинули его, решив утихомирить разбушевавшихся узников.
— Ты выстрелил в Хибари с близкого расстояния, — продолжил Мукуро, глядя на него через зарешеченное окошко. — Тем не менее, он отделался весьма легко. Для человека, поражавшего движущуюся мишень с нескольких метров, это довольно странно.
Чейз недолго молчал, а потом рассмеялся.
— Вы думаете, что я не хотел его убивать? Не слишком ли хорошо вы думаете обо мне? Я и так отпустил вас тогда, дарить шанс еще и Хибари… это не в моем духе, знаете ли. Откуда мне было знать, что вы найдете ему помощь?
— Ниоткуда. Может быть, ты и хотел убить его, но в последний момент дрогнула рука. Ты ведь и меня отпускать не хотел, и лишь потом придумал довольно вялую отговорку, чтобы этого не делать.
— Вы ищете благородство там, где его нет. Я промахнулся — моя ошибка, но она не была намеренной. Причину того, что я отпустил вас, вы уже знаете. Вы не воспользовались возможностью — вы оба, и сейчас я исполню свой долг. Просто ждите. На вашей казни я буду стоять в первых рядах, чтобы увидеть в ваших глазах понимание того, как вы ошибались в своих суждениях. — Он издевательски склонил голову и развернулся, удаляясь.