- Я в прошлом месяце запретил торговлю тем, кто не уплатил налог. – пояснил Шоичи, обходя стол и становясь по левую руку Джессо. – И продал землю тех, у кого была задолженность. – он склонился над бумагами, вглядываясь в стройные столбцы цифр. – Несколько человек пытались развязать бунт, но он был успешно подавлен. Нарушители уже ждут вашего решения.
Ирие все говорил и говорил, водя пальцем по бумаге, а Бьякуран смотрел на него, отмечая, что такой Шоичи нравится ему еще больше.
- Вот здесь управляющий сделал ошибку, и я… - Ирие осекся, наконец заметив, что его тянут за галстук вниз. Он перевел взгляд на улыбающееся лицо Бьякурана и почувствовал приливающий к лицу жар. – Б… Бьякуран-сан, вам нужно еще…
Джессо небрежно выхватил из вспотевших рук Ирие смятые бумаги и приподнялся, прикусывая зубами кожу на шее. Шоичи рвано выдохнул, поднимая подбородок и зарываясь пальцами в светлые пряди волос. Он давно уже сдался; его захватил поток бурной реки, и страх, что в этом потоке легко можно захлебнуться и утонуть, исчез так же давно. Бьякуран весь был таким: сладковато-горьким, взбалмошным и суматошным, напористым и смывающим все хлипкие преграды, все плотины.
Краем глаза Ирие ухватил смахнутый рукой Джессо ворох бумаг, разлетевшихся по комнате, и закрыл глаза. Кого волнуют эти бумажки сейчас? Бьякуран потерся носом о его шею и улыбнулся – это чувствовалось кожей.
- Не даешь мне погрузиться в работу. –укорил он Шоичи, обводя пальцами выступающие лопатки, скользя ладонью вниз по спине.
- Тогда мы квиты. – Ирие попытался улыбнуться, но ему было не до смеха. Он требовательно потянул сжатые в кулаке волосы вверх, вынуждая Бякурана подняться, и потянулся навстречу, обвивая руками его шею.
Бьякуран тихо рассмеялся и наконец-то заткнулся, склоняясь к приоткрытым губам.
Он не хотел подпускать кого-то так близко к себе, это правда, но сейчас -когда ближе быть уже некуда, он был рад этому. Он был счастлив.
***
- Какого черта ты вернулся?! Кто тебя об этом просил?! – Анита кричала на него, наверное, впервые в жизни. – Зачем ты вернулся? – его голос становился все тише и тише, пока не сорвался. –Хибари… - она закрыла лицо руками и отвернулась. Ее плечи мелко дрожали. –Ты идиот, Дино… Ты кретин.
Дино молчал. Ему нечего было сказать. Даже если бы было что, он не думал, что смог бы выдавить из себя хоть слово. Он не ожидал такой реакции от жены и ему должно быть стыдно из-за этого: Кея не только ему был близким человеком. Хотя… настолько близким… Или не настолько, раз он повернул не в ту сторону? Тот крик… тот взволнованный крик о ранении Аниты внезапно и слишком резко вытеснил все остальные мысли из головы. Но почему? Разве он не решил тогда? Даже сейчас, теперь, он чувствовал то же самое: болезненную, горькую привязанность именно к Хибари, именно к нему. Или это потому, что он потерял его? И ладно, он мог бы принять, с трудом и болью, но мог бы принять то, что Хибари отказался от него, ушел, но принять то, что его нет вообще…
Анита шмыгнула носом и вытерла рукавом слезы на лице. Она вернула самообладание почти так же быстро, как потеряла его. Ее взгляд непривычно ожесточился, будто бы враз потяжелел, брови сошлись на переносице, придавая кукольному лицу суровое выражение.
- С меня хватит. – сказала она и посмотрела на Дино. На мгновение ее глаза потеплели. – Мукуро все границы перешел. – она отбросила грязное покрывало в сторону и села на постели, поморщившись от боли в раненном боку. – Если раньше я следовала каким-то идеалам, шла за орденом из чувства справедливости, то сейчас у меня есть личный мотив, чтобы собственноручно удавить его.
Она никогда не вела себя так, не выглядела так, не говорила так. Дино смотрел на нее и не узнавал в ней свою жену. Анита – та, его Анита, - добрая, милая, заботливая, ей чужда агрессия, а вид крови вгоняет ее в ужас. Эта Анита совсем другая – в ее взгляде нет привычной мягкости и нежности, ее движения отрывисты и резки, даже в лице появилось что-то хищное и острое. Он узнавал ее только тогда, когда ее глаза натыкались на него. В этом не было сомнений: и та, и эта Анита любила его. Настолько сильно и самоотверженно, что она готова отказаться от него, если только его это сделает счастливым. Неуместное сейчас чувство вины больно кольнуло сердце, и Дино поспешно отвернулся, вперившись пустым взглядом в разбитое окно. Анита, видимо расценив этот жест на свой лад, виновато потупилась, на некоторое время становясь похожей на себя прежнюю.
Дверь приоткрылась и тут же захлопнулась: кто-то очень не хотел вмешиваться в семейные отношения.
Анита тяжело поднялась и едва слышно охнула, садясь обратно. Дино в мгновение ока оказался рядом.
- Не стоит тебе вставать пока. – его голос казался ему совсем чужим, незнакомым. – И вообще, боевые действия тебе сейчас только навредят. И… ребенку тоже. –Анита вскинулась, но промолчала: сама понимала, что он прав. – Ложись.
Она послушалась. Из какой-то комнаты снаружи раздался дикий вопль. При нападении на замок графа погибло много человек, но раненных было гораздо больше. Остатки ордена стража преследовала до самых границ, потом им пришлось отступить. Теперь повстанцы, к которым недобровольно присоединился Дино, прятались на одной из заброшенных ферм. Раненные лежали везде: в длинных узких коридорах, в полуразваленных комнатах, даже во дворе. Это было сокрушительное поражение: Мукуро был рядом, участвовал в сражении, был ранен, численный перевес был на стороне ордена, и, тем не менее, они проиграли. Вряд ли после такого кто-то захочет присоединяться к повстанцам.
- Тебе не нужно себя пересиливать. –Анита осторожно погладила пальцами ладонь Дино и тут же отдернула руку, закрывая глаза. – Я не буду пользоваться моментом, не буду к тебе липнуть… Все в порядке. – ее голос предательски дрогнул, и она замолкла. Ее ресницы слегка подрагивали, словно она хочет открыть глаза, но никак не может решиться на это.
Хибари нет. Может быть, если бы Дино тогда рванул за Мукуро, он смог бы спастись, и сейчас они бы сидели вместе… Он настолько замечтался, что не заметил, как Анита открыла глаза и теперь смотрит на него болезненным, блеклым взглядом. Когда Дино, наконец, соизволил вырваться из своих фантазий, которые, по большей части, приносили больше страданий и боли, Анита уже тепло ему улыбалась.
- Наш лидер мертв. Я пыталась его защитить, но… - она отвела взгляд и вздохнула. – Без лидера наш орден быстро развалится. – она серьезно посмотрела на Дино, и тот опешил, поняв, что она имеет в виду.
- Нет, я не… я не могу. – он даже отпрянул от импровизированной постели, мотая головой. Ну какой из него лидер? Да и кто пойдет за человеком, который появился только-только? – Разве у прежнего лидера не было правой руки?
- Была. – Анита кивнула и цепко ухватилась за рукав его потрепанной рубашки, не давая сбежать. – Я. – она усмехнулась. – Но кто пойдет за женщиной? Дино… пожалуйста. Ты притягиваешь к себе людей, я уверена, за тобой пойдут. – Дино еще раз мотнул головой, и она, отчаявшись, тихо сказала: - Я больше ничего не прошу, Дино. Разве ты не можешь сделать для меня хотя бы это?
Она ударила по больному. По совести, по чувству вины… Дино замер, оставив попытки вырваться. Анита смотрела на него так умоляюще, так жалостливо, что отказать ей казалось кощунством.
- Я… попробую. Я ничего не обещаю. Я попробую.
Да уж, он и не мечтал однажды стать лидером преступной группировки. Да, повстанцы, сопротивление, но все равно преступники.
Лицо Аниты разгладилось, будто бы посветлело, Дино показалось, что она стала даже красивее, чем была когда-либо раньше.
- Спасибо. Спасибо. – она устало опустилась на набитую соломой куртку, заменявшую ей подушку, и закрыла глаза, улыбаясь. – Ты должен сказать им… Когда будешь говорить, вспомни о Мукуро. – Дино нахмурился. Анита тоже. – Вспомни, что он отобрал у тебя. –Хибари. Это пролетело в мыслях у обоих. – Вспомни, что он может у тебя отобрать еще. – Дино. Ребенок. Об этом думала Анита. Дино посмотрел на нее: в душе поднималась тревога. Потерять еще и Аниту? – И помни об этом всегда. Чтобы твой голос не дрогнул, когда ты будешь собирать людей. Чтобы твоя рука не дрогнула, когда ты будешь убивать его. –Дино прищурился. Не дрогнет.