Нет, это просто Чейз параноик и маньяк – ему лишь бы кого-нибудь прихлопнуть или попытать, – он это дело любит. Конечно, вслух этого говорить не стоит, и потому Мукуро тихо посмеивался, оставляя на каждом исписанном листе размашистую роспись. Он даже не знал, правильно или нет то, что на такую важную должность он поставил этого психопата, но, по крайней мере, в его верности сомневаться не приходилось: у Чейза не было друзей и родственников, и он со всей страстностью отдавал всего себя работе, которая приносила ему явное удовольствие. У Анджело же было множество привязанностей и немало собственных убеждений, к тому же на службу он пошел только в благодарность Мукуро, а это рискованно – надеяться лишь на нее. Может, это только на словах Джо такой преданный, а стоит снова появиться Дино, и все, привет дружище, прощай господин. В этом вопросе Чейз куда предпочтительней.
- На этом закончим. – Мукуро аккуратно отряхнул от остатков чернил перо, подавив желание швырнуть его куда подальше, и откинулся на спинку кресла. – Можете быть свободны, благодарю за проделанную работу.
Оставшись в одиночестве, он быстро стянул с себя тяжелый пиджак и шейный платок, что душил его все это время, и развалился в кресле так, как ему этого хотелось. За сегодняшний день у него в гостях побывало три барона и даже один мелкий пэр, а это означало сотни пожиманий рук, столько же поклонов, тысячи комплиментов и ответов на них, а также беспрестанное шевеление мозгами, которые с трудом вспоминали имена этих самых визитеров, имена их жен и детей. Мукуро чувствовал себя так, словно пробежал сегодня расстояние как минимум от его графства до Фиора – графства Бьякурана, которое находилось не так уж и далеко, если преодолевать путь на хорошей лошади. Таким разбитым он не был еще со времен последнего бала, где приходилось делать то же самое, только в разы больше. Даже идти к Кее сегодня не хотелось. То есть, хотелось, и еще как, но вряд ли получилось хотя бы просто подраться, не говоря уж о чем-то… большем.
С его возвращения минуло вот уже четыре дня, а Кея все никак не мог смириться с тем, что сам же с удовольствием отдался ему в последний раз. Он даже будто сильнее стал, злее и кровожадней, уже не просто дрался, а прямо пытался разодрать его на части, о чем и говорить не уставал. Исходя из этого, можно сказать и то, что он стал немного разговорчивее, пусть все разговоры и сводились к тому, что Мукуро сдохнет в страшных муках, истекая кровью и не имея возможности даже покончить с собой. Иногда он употреблял такие эпитеты, что Мукуро даже замирал, восторгаясь поэтичностью его угроз и проклятий. Раньше его словарный запас был немного скуднее и сводился обычно к «забью до смерти». Теперь же эта нехитрая фраза обросла более красочными описаниями.
После того памятного «приветственного» секса, а теперь это уже можно так называть, раз насилия как такого не было, Мукуро больше не приставал к нему, да и ходить перестал уже после второго дня, когда Хибари так разбушевался, что унять его не смогли даже двое стражников. Как прописал Шамал: «никаких физических нагрузок». Тогда Мукуро просто не смог остановиться, столько времени же прошло, он соскучился и не сдержался. Пусть пока придет в себя, выздоровеет окончательно, а там уж… можно и все остальное. Одно только несколько огорчает – не хотелось все время ему дрочить, это очень отвлекало, да и рука уставала, вот если бы научить его получать удовольствие от самого процесса… Что ж, время есть, научится, приспособится, куда денется.
Мукуро взглянул на часы: ага, пора уже проведать своего миленького песика.
***
Хибари оставался абсолютно спокоен вот уже как два дня. Два дня без Мукуро – и он из бешеного пса превратился в сущего ангелочка. Он сидел на своем излюбленном месте у изголовья кровати, листал книги, упрямо молчал, не обращая внимания на редких посетителей, и даже (!) не кидался на них с намерением вырвать у кого-нибудь позвоночник. Он читал и читал, с упоением, с невиданным ранее блаженством на лице, и молчал, полностью увлеченный книгой. Анджело сначала искренне радовался такой перемене в его поведении, но ровно до тех пор, пока не понял, что он читает книгу о правильной разделке туш. Вникать в сюжет следующих произведений, оказывающихся в руках у Кеи, не очень хотелось, но было ясно, что крови и кишок там очень много. И даже страшно его окликнуть в такие моменты, вдруг он еще не отошел от прочтения и захочет провести все усвоенное на практике, а в том, что он такое сделать может, даже удостоверяться не нужно – сделает, еще и с удовольствием.
- Эмм… Хибари? – все же позвал его Анджело, в очередной раз убедившись, что он на самом деле является мазохистом и самоубийцей в одном лице.
Хибари не ответил, перевернул страницу и продолжил чтение, игнорируя незваного гостя. Засранец, даже не повернулся в его сторону.
- Ты не принял лекарства. – произнес Анджело, пытаясь сделать свой голос как можно суровей. Судя по тому, что Кея, как игнорировал его, так и продолжает игнорировать, попытка провалилась. – Хибари, ты не выздоровеешь, если не будешь пить лекарства. Может быть, они и горькие, но ты же хочешь быть здоровым?
Да уж, ляпнул он полную чушь, разговаривает как с ребенком или с душевнобольным. Хибари на это тоже обратил внимание: оторвался от чтения и посмотрел на него как на полного психа, а потом снова уткнулся в книгу. От неловкости Анджело тоже уставился на обложку книги, но, увидев в названии совсем непривлекательные слова, бросил это дело. В конце концов, Хибари тоже можно понять. Чем быстрее он выздоровеет, тем быстрее встретится со своим мучителем, а этого он вряд ли жаждал настолько, чтобы активно идти на поправку. Но, если он не будет принимать лекарство, то не сможет полностью восстановиться к весенним боям, а это намного хуже, чем Мукуро, ведь там он может умереть в таком состоянии. Хотя… Мукуро тоже может его убить… А, в любом случае выздороветь нужно!
Анджело вырвал из рук Хибари книгу и швырнул ее в сторону, запоздало ужаснувшись своим же собственным обращением с литературой. Хибари проследил за кривой траекторией полета и, наконец, соизволил одарить взглядом своего визитера.
- В твои обязанности не входит следить за приемом лекарств, это должен делать доктор. Или, на худой конец, Шамал, но это если уже совсем никакой альтернативы нет. – лениво, словно нехотя, сказал Хибари, и принялся разглядывать книги, что валялись неопрятной грудой на столе у кровати. Он водил пальцем по корешкам, выискивая самое интересное название. В такт движениям его руки тихо позвякивала цепь, которая была ощутимо тоньше, чем ее предшественница. Это означало либо то, что Мукуро откровенно расслабился, не ожидая особой угрозы, либо то, что он внезапно начал доверять Кее. В связи с бредовостью последней версии, выходит, что Мукуро все-таки в конец охренел и искренне не ожидает угрозы со стороны сумасшедшего заключенного, ненавидящего его всем сердцем.
- В мои обязанности не входит и нянчиться с тобой, но я же это делаю.
- Это намек на то, что я ребенок? Я одного с тобой возраста.
- Да? Мне двадцать восемь.
- … И все равно, я не ребенок.
- Тебе хоть двадцать есть?
- …
- Тебе нет двадцати?! Сколько тебе? Шестнадцать?
- Это намек на то, что я ребенок?! – Хибари начинал злиться. Он знал, что не выглядит на свои года, но не настолько же.
- Хватит! Сколько тебе, черт подери?! – взорвался Анджело. Ему уже надоел этот бредовый диалог.
- Девятнадцать.
- Уфф… ясно… - с облегчением выдохнул Джо и вдруг округлил глаза. - Постой! Всего лишь? Тебе девятнадцать?!
- Может, ты прекратишь уже кричать? Ты действуешь мне на нервы. К тому же, шестнадцатого марта мне исполнится двадцать. Тебя это успокаивает?
Конечно, Хибари не тянул на подростка, но и на мужика не смахивал точно так же. Анджело надеялся, что ему хотя бы есть уже двадцать. Почему он так привязался к этой цифре, он и сам не понимал, разве что для него это был некий порог взрослости и юности, несмотря на то, что по закону человек считается полноправным членом общества по достижению шестнадцати лет. А еще он не понимал, что теперь изменится, когда он узнал о его возрасте. Ну, узнал и что теперь? Все его поступки сегодня казались нелогичными и больными, может он сошел с ума за компанию со всеми? Если посудить, то его окружают одни психи, неудивительно, что и он пошел по их стопам.