Чейз недовольно нахмурился, на миг замер, оглядывая настороженных людей, и выпрямился, убирая в ножны меч. Анджело облегченно выдохнул и улыбнулся, заметив Дино.
- Видишь? – Мукуро самодовольно усмехнулся, поглядывая через плечо на Каваллоне. – Я сдерживаю свои слова.
- Вижу.
Дино огляделся. Вокруг уже собирался потихоньку народ: торговцы, возвращающиеся в деревню, праздные зеваки, дети, фермеры, приходившие на рынок, кто-то еще. Мукуро держался молодцом, улыбался, и совсем не выглядел пленным – он знал, что хозяином положения сейчас был именно он, и абсолютно не стеснялся своего неприглядного внешнего вида.
- Орден сопротивления распущен, - медленно и четко, чуть ли не по слогам, объявил Дино, слегка натягивая поводья, чтобы лошадь развернулась к народу. – Мы с Его Светлостью заключили мир. Орден… - Дино на мгновение замолк, ему явно трудно давались слова. – Орден складывает оружие.
Люди зашептались, кто разочарованно, кто одобряюще, кто-то с очевидной злобой. Дино смотрел на Мукуро сверху вниз, но отчетливо понимал, что на самом деле это Рокудо сейчас возвышается над ним, глядит на него с недостижимой высоты и снисходительно улыбается. Он празднует победу.
- Господин Мукуро! – Анджело подбежал к нему, взволнованно разглядывая его синяки на лице.
- Не беспокойся, это все Кея.
- Ну вот зачем вы отправились одни… - Джо, от облегчения и медленно погасающего беспокойства, совсем позабыл о необходимом этикете, и теперь принялся отчитывать Мукуро за легкомысленность и самоуверенность. Мукуро, не терпящий никаких указаний и замечаний в свою сторону, благосклонно выслушивал его (а, скорее всего, просто игнорировал, умело прикидываясь внимательным слушателем) и улыбался, приветливо кивая на восторженные приветствия своего народа. Все же, несмотря на внушительное количество повстанцев, людей, безмерно обожающих его, намного больше. В отличие от той же Валлеи, где Занзаса все ненавидят, но боятся и слово против сказать. Или Фиора, где на Джессо нападают с незавидной регулярностью, даже несмотря на то, что Бьякуран их всех играючи уделывает.
Чейз все еще хмурился, не собираясь распускать собранный отряд, и сверлил неприязненным взглядом Дино, упорно не обращающим на него внимания. Повстанцы, - правда, теперь уже не являющимися ими, - горячо обнимались со своими друзьями и родственниками, которых покинули, отправляясь в «военный» поход. Чейза раздражали все эти люди, он их презирал и открыто ненавидел. Грязные оборванцы, бесящиеся с жиру, неблагодарные ублюдки, готовые отгрызть руку, подающую им все блага, несчастные трусы, сдавшиеся после единственного поражения и приползшие на коленках, умоляя их простить – они все раздражали, их всех хотелось убить, но… Но. Мукуро отдал приказ. Мукуро заключил перемирие. Мукуро – его господин, которому он принес присягу, непосредственный начальник и просто человек, которого Чейз безмерно уважает и которым восхищается, а значит, нужно молчать.
- Вы можете вернуться в свои деревни, в свои дома, - Мукуро, казалось, был абсолютно искренен в своей доброте и великодушии, хотя те, кто знал его более-менее хорошо, понимали, что это все показуха. – Конечно, вам многое придется восстанавливать, но я буду оказывать вам посильную помощь: могу предоставить людей, оплатить ремонт особо запущенных домов. Разумеется, в пределах разумного, все же не я вас выгонял из этих земель.
- Спасибо, - ледяным голосом поблагодарил его Дино, с отвращением слыша за спиной радостные возгласы, чуть ли не восхваления графа, причем со стороны тех людей, что всего день назад проклинали Мукуро всеми известными ругательскими словами. – Мы очень ценим вашу поддержку. Вы очень добры. Спасибо.
- Надеюсь, вы не держите на меня больше зла, - Мукуро обращался ко всем, но Дино знал, что адресовано это ему, и понимал, что это почти незавуалированная насмешка. Только ответить тем же он не мог. Ответственность за других людей давила на плечи слишком сильно.
Мукуро и Дино еще пару минут расшаркивались в насквозь фальшивых любезностях, а потом разошлись. Хибари двинулся за Рокудо, хотя во всеобщем ажиотаже про него совсем забыли. Он мог бы убежать, попытаться убить Мукуро в суматохе, но эта простая мысль даже не пришла в его голову. Дино смотрел на него с затаенной горечью, отмечал про себя его поникшие плечи, потухший взгляд – он не узнавал в этом растерянном парнишке с затравленным видом своего Кею. Было больно, чудовищно больно, страшно за него, по-детски обидно, и тоскливо.
- Кея, - прошептал Дино, хотя хотел крикнуть, окликнуть его.
Мукуро, будто услышав его вместо Хибари, обернулся и, дождавшись, собственнически обнял Кею за плечи и вызывающе взглянул на Каваллоне, ехидно усмехнувшись. Дино скрипнул зубами и отвернулся, пришпоривая лошадь. Пора домой.
***
Мукуро с довольным видом разглядывал свое отражение. Синяки с лица уже почти сошли, значит, скоро можно будет уже показываться в свете, а это очень кстати, ведь на следующих выходных начнется Сезон – время безудержного разгулья аристократии и риска сломать себе язык в бесконечных светских беседах. Занзас очень не любил эту традицию, так как словарный запас его практически целиком состоит из ругательств. Среди напыщенных джентльменов и высокомерных дам такими словечками особо не поразбрасываешься, поэтому Занзасу приходилось по большей части молчать, лишь изредка скалясь в ответ на чье-нибудь приветствие. Вот Джессо, напротив, Сезон любил и очень ждал – почесать языком он был горазд, и делал это с охотой и удовольствием. Мукуро же не знал, как нужно относиться к этому времени года. Он помнил, как родители готовились к нему, предвкушали поездки по королевству, радовались… Но свои собственные мысли по этому поводу Мукуро совсем не помнил – он был тогда слишком мал, чтобы его брали с собой на подобные рауты. Помнится разве только то, как становилось одиноко после их отъезда, а, может, Мукуро это уже сам додумал позже. Нет, все-таки он определенно не любил Сезон.
- Ваша Светлость? – осторожно обратился к нему один из работников. – Как вам? Мы все сделали так, как вы нам приказали.
- Хм… - Мукуро придирчиво глянул на зеркало, прищурился, будто пытаясь заглянуть сквозь него, и кивнул. – Здесь все хорошо.
Работник обрадовано поклонился и засеменил к выходу.
- Пройдемте тогда в другую комнату!
Мукуро проследовал за ним в соседнюю комнату, на ходу одобрительно подергал внушительный замок на двери и уставился на обратную сторону зеркала. Прекрасно. Комната Хибари отчетливо виднелась по ту сторону стекла.
- Превосходно, - искренне произнес Рокудо, подходя ближе и прикладывая ладонь к прохладной поверхности. – Казначей вам заплатит, оставьте меня.
Работник поклонился, не скрывая своей радости, и попятился к двери. Мукуро всегда было интересно, что делает Кея, когда остается в одиночестве. Теперь возможность узнать об этом есть. Рабочие молодцы, сделали такую работу всего за пару дней: вместо обычных зеркал в комнате Хибари сейчас уже были другие – с виду точно такие же, но абсолютно прозрачные с другой стороны. Мукуро находился в другой комнате, но спальня Кеи была ему видна как на ладони: прямо у зеркала кровать со смятым покрывалом, стол с книгами, кресло у дальней стены, умывальник. Мукуро не удержался и даже захлопал в ладони от восторга – плевать, что это так по-детски.
Вдоволь налюбовавшись на свою новую забаву, Рокудо чуть ли не бегом ринулся в свою спальню, где на время работы поселился Хибари. В коридоре он столкнулся со служанкой, толкавшей впереди кухонную тележку с расставленными на ней блюдами.
- Приятный аромат, - улыбнулся он, дождавшись, пока девушка не выпрямится после чересчур низкого поклона. – Передай сеньоре Маринне благодарность от меня. Дальше я сам.
Служанка, с минуту поколебавшись, поклонилась снова и исчезла на лестнице. Мукуро украдкой заглянул под крышки и довольно выдохнул, втянув в себя приятный пряный аромат.
Хибари сидел на подоконнике, тоскливо глядя в окно и прижав к груди ногу. Рядом с ним, на низеньком прикроватном столике, лежала шахматная доска с расставленными на ней фигурками. Услышав звук открывающейся двери, он соскочил с окна и, запахнув халат, зевнул, холодно глядя на нарушителя спокойствия. Мукуро деловито прокатил мимо него тележку и сел на край кровати, снимая с себя пиджак и шейный платок.