Дино начинал раздражать этот бессмысленный разговор. Ярость огромными порциями прыскала в кровь, затмевая рассудок. Ему так хотелось ударить его, заставить избавиться от навязчивой бессмысленной идеи, что руки сами собой сжимались в кулаки.
- Я повторю, если до тебя не дошло: ты мне не нужен, - сказал Хибари, слегка запнувшись перед последними словами. – И я никуда не пойду.
- Закрой рот.
- Если хочешь, можешь катиться ко всем чертям, мне все равно.
- Кея, заткнись.
- Хотя бы ты оставь меня в покое. Я действительно остаюсь. Неважно, что еще мне придется вынести – я убью его и только тогда смогу уйти.
Дино не стерпел. Шагнул вперед и схватил его за горло, едва ли не поднимая над полом. Хибари вцепился в его руку, но ничем не показал своих эмоций, продолжая бесстрастно смотреть на него.
- Когда же ты наконец повзрослеешь? Не все в этом мире ты можешь сделать. Не все тебе по зубам, - сказал Дино, ослабляя хватку. – Иногда нужно делать то, чего ты не хочешь.
Хибари сел на постель, отшвырнув от себя его руку. Сердце билось бешено, и дышать было трудно. Тупица Каваллоне. Ничего не понимает.
- Эй, Кея, - Дино уперся руками в кровать, нависая над ним. – Прости меня. Я просто хочу, чтобы ты был в порядке.
- Знаю. - Потому что чувствует то же самое. – Я буду.
- Не будешь. Пока ты с этим уродом – не будешь.
И только сейчас Хибари почувствовал запах алкоголя. Тогда нелепое поведение Каваллоне стало понятным.
- Ты пьян? – мрачно спросил он. Запах спиртного вытягивал воспоминания о последней встрече с Мукуро, а это были не самые приятные мысли.
- Нет. Уже нет, - Дино приподнял его подбородок, коснулся губами его губ и мягко подтолкнул, заставляя отклониться назад.
- Перестань, конь, - передернул плечами Кея. Его не прельщала сейчас возможность секса, хотя неприятными прикосновения Дино он не считал. – Ты оглох? – недовольно повторил он, но тот его словно и не слышал вовсе. - Эй, Дино!
Дино повалил его на постель, быстро и без труда подавив сопротивление, и принялся разбираться со своей одеждой, стараясь не отрываться от основного действа. - Отвали, Каваллоне, - процедил Хибари, начиная паниковать. Дино никогда себя так не вел, всегда прекращал, если он не хотел, но сейчас упорно его не слушал, и даже никак не реагировал на слова.
- То, что ты говоришь, не всегда сходится с тем, что ты чувствуешь, - наконец ответил Дино, улыбаясь. Язык заплетался, слова получались невнятными, но Хибари, кажется, его понимал.
- Ты кретин? Я не хочу – значит не хочу. – Резкая боль на мгновение ослепила его, а потом к горлу подступила тошнота. – Мне нехорошо. Дино, хватит.
Дино застыл, глядя на него туманным взглядом, словно раздумывая как поступить.
- Я, наверное, слишком долго делал только то, что ты хочешь, - протянул он. Его глаза заволокло неясной дымкой, а сам он покачивался, как траинка на ветру. Кея неверяще смотрел на него, думая, что он вот-вот сейчас рассмеется и скажет, что это все шутка, в его идиотском стиле, или хотя бы просто одумается и начнет извиняться, обнимая его и виновато заглядывая в глаза. Но этот Дино был каким-то другим Дино, даже улыбка его была другой.
- Дино, - в последний раз почти попросил Хибари. Сил на сопротивление у него было совсем, ему хотя бы продержаться, чтобы сознание не потерять. – Перестань. Мне, что, Мукуро не хватает?
- Но я же не Мукуро, - выдохнул Дино. Его руки гуляли по всему телу, оттягивали бинты, гладили кожу, сжимали бедра. Дино – его Дино - так никогда не делал. – Я же люблю тебя. Я не делаю тебе больно.
- Делаешь, - выдохнул Кея и закусил губу, когда Каваллоне вошел в него.
Он закрыл глаза, борясь с собой и накатывающим на него болезненным головокружением. Все тело казалось тяжелым, будто бы налитым свинцом, каким-то не своим, непослушным; болела голова и было трудно дышать. Дино был мокрый, от него пахло кровью и алкоголем; он шумно дышал и бессвязно что-то бормотал, целовал, прикусывая кожу, и двигался быстро, сбиваясь с ритма, стискивая плечи, неловко тревожа раны. Хибари стискивал зубы, жмурясь, чтобы не видеть скачущий перед глазами потолок, и цеплялся за него, обнимая и отвечая на редкие поцелуи. В конце концов, это все же Дино, с которым его связывали самые лучшие воспоминания. С которым они катались на лошадях и кормили рыб в реке. С которым они ходили на охоту и рыбалку. Который всегда помогал ему и поддерживал.
И все равно почему-то было тошно на душе.
***
Всю дорогу его мучило чувство тревоги. Что-то определенно он сделал не так.
За заляпанным грязью окном мелькал унылый пейзаж, перечеркнутый косыми линиями дождя, не по-весеннему холодный воздух забирался под плащ, заставляя кутаться в тяжелый влажный от сырости плед, а мрачные мысли добавляли каплю пессимизма в общую картину всеобщей серости.
Выйдя из экипажа, Шамал долго разглядывал темные окна своего дома в надежде увидеть там хотя отблеск свечи, но потерпел неудачу. Стражники все так же расхаживали по периметру двора, перекидываясь пахабными шуточками и гогоча.
Открыв дверь и войдя в коридор, Шамал первым делом зажег лампу и, аккуратно опустив чемодан с лекарствами на пол, направился к комнате, где должна быть Анита. Удостоверившись, что она все еще спокойно спит, а также в том, что Каваллоне поблизости обнаружен не был,он понял, что самые худшие опасения его подтвердились. Вместо того, чтобы покормить Хибари и быстренько свалить, он наверняка остался и до полусмерти замучил его бесконечными разговорами. Он предполагал такое с самого начала, но надеялся на благоразумность Дино, и прогадал. Если бы он был трезв…
В комнате он застал только Дино, мирно сопевшего в кровати Хибари. Наскоро оглядевшись, Шамал сразу все понял. Разбросанная по полу одежда, перевернутые тарелки с едой… все оказалось даже хуже, чем предполагалось.
- Каваллоне, немедленно просыпайся! – затряс его Шамал, так и не найдя Хибари. – Эй, парень!
Дино невнятно что-то пробурчал, с трудом разлепляя глаза, и Трайдент бросил бесполезное занятие.
- Хибари! – позвал он, выйдя в коридор. Какого черта этот пацан задумал? Все время создает проблемы, маленький кусок идиота. – Хибари!
Он методично осматривал все комнаты, пока не наткнулся на одну-единственную запертую дверь. Хибари был в ванной. Чуть толкнув дверь, Шамал заметил слабый лучик света и, воодушевленный результатом поисков, принялся стучаться, терпеливо и спокойно уговаривая выйти.
- Не будь ребенком, Хибари. Открой дверь и ложись в свою постель. Не заставляй меня выламывать дверь, ты знаешь, сколько она стоит?
Наконец, ему надоело стоять под дверью, да и словарный запас его уже иссяк, поэтому он отошел подальше и со всей силы ударил плечом в дверь. - Придется содрать побольше денег с Рокудо, - вздохнул он, потирая ушиб.
Дверь поддалась лишь на третий раз. Шамал по инерции ввалился внутрь и едва не упал, поскользнувшись на крови.
- Ты что, покончить с собой вздумал? – дрогнувшим голосом поинтересовался он, подходя ближе. В темноте трудно было что-то разглядеть, но по запаху ясно чувствовалось, что крови очень много. – Знаешь, сколько у меня будет проблем, давай в другом месте.
Подняв с пола угасающую лампу, он приблизился к Хибари, сидящему у ванны, и отшатнулся, выронив из рук светильник, разлетевшийся вдребезги.
- Ты с ума сошел, черт подери, - ругнулся Шамал, и вслепую протянул к нему руку, чтобы поднять его. Резкая боль в руке заставила его отдернуться и отойти к двери. Нож рассек внутреннюю сторону ладони, чуть ли не до кости. – Слушай, успокойся, ладно? Что ты делаешь здесь?
- Ты же видел, - ответил Хибари. Следом послышался звук разрезаемой плоти.
- Ты же умрешь.
- Нет.
- Это тебе ничего не даст. Поверь мне, я же врач. Шрамы не сойдут с тебя, даже если ты сдерешь с себя сто слоев мяса. – Страшные звуки прекратились. – В конце концов, это же всего лишь шрамы.