Все было ужасно, просто отвратительно, ужасно, ужасно, ужасно.
Его невеста, беременность которой он сам и выдумал, оказалась бесплодной. Они провели вместе целую ночь, но спустя несколько месяцев она объявляется без единого намека на живот, миленькая и словно бы даже еще больше постройневшая, хотя куда уже.
Второй его головной болью был Хибари Кея, который внезапно, совершенно безосновательно и нелогично захотел вернуться в замок, тем самым взбудоражив его самого.
И третьей, наиболее важной сейчас проблемой был чертов прием в честь открытия Сезона, на который съедутся почти все видные личности королевства. И об этом его не предупредили заранее! Ублюдки из Гредзо, а это точно выдумка Франа и отчего-то взъевшегося на него Бельфегора – больше некому.
И все это почти в одно и то же время!
- Ты похож на оживший труп, - вежливо, будто бы отвешивая комплимент, заметил Бьякуран, и Мукуро почти жалел, что Занзас так никогда и не выполнит своих угроз всерьез. – Иди в ванную, полежи в пенке, позови симпатичную служанку.
- Или Хибари Кею притащи - где он там, - махнул рукой в неопределенную сторону Занзас, и Мукуро едва не завыл.
- Спасибо, дорогие друзья за то, что тревожите мой трещащий по швам покой, - сдержанно процедил он, растягивая губы в кровожадный оскал. Бьякуран сочувственно посмотрел на его дергающееся лицо и протянул печеньку. – Я вас убью нахрен! – не вытерпев, вскочил Мукуро, и приятели бросились врассыпную. Конечно же, они не испугались – просто прикалывались, как полные кретины, и действовали на нервы.
- Берегитесь! – предостерегающе воскликнул Бьякуран, прикладывая ладонь ко рту наподобие рупора. – Великий пират по прозвищу Кишки-Наружу разозлен и жаждет мести!
- Свистать всех наверх! – принял игру Занзас с совершенно серьезным выражением лица. – Готовимся к бою!
- На абордаж!
- Меня окружают одни придурки, - покачал головой Мукуро, наблюдая за траекторией полета пушечного ядра, роль которого выполняла скомканная бумажка.
- Твой корабль взорвался, Мукуро-кун, - недовольно произнес Джессо, застыв в пафосной позе повелителя кинжалов. Занзас, фехтующий с ним невидимой саблей, неодобрительно кивнул.
- Я уплыл на шлюпке и собираюсь совершить диверсию, - сдался Рокудо, стягивая с шеи платок и повязывая ею левый глаз. – Только я не хочу такое ужасное прозвище. Пусть я буду великолепным и прекраснейшим пиратом всех морей.
- Это прозвище занято мной, - поднял руку Бьякуран. – А Занзаса зовут Бездонная бочка.
- Щас я тебе покажу Бездонную бочку.
- Тогда как насчет Метателя тарелок?
- А метателя прекраснейших пиратов ты увидеть не хочешь?
- Что это за прозвище такое, а? – возмутился Мукуро. – Как я буду тебе угрожать? «Берегись, великолепнейший и прекраснейший пират всех морей»?!
- А как себе такое прозвище выбирать, то ничего, да? – оскорбился Бьякуран. – Сражайся, трус!
Мукуро блокировал удар его сабли своим деревянным ножным протезом и вскочил на диван, балансируя на подлокотнике. Бьякуран перекинул оружие из одной руки в другую и взобрался следом – на другую сторону.
- Черт, а я не при делах? – огорчился Занзас и огляделся, пока те двое рубились насмерть на воображаемом оружии. – Тогда буду пулять в вас из пушки, - решил он, комкая кипу бумаг со стола Мукуро. – Пли!
Бьякуран, в которого попал снаряд, упал на ковер и издал сипящий хрип, хватаясь за сердце.
- Ты убил меня, Бездонная бочка, - выдавил он, глядя так, словно и впрямь умирал. – Друг мой, Кишки-Наружу, отомсти за меня.
- Теперь я уже твой друг?!
- Я тебя убью взаправду сейчас, прекраснейший, - хрустнул пальцами Занзас, но привести угрозу в исполнение не успел: Мукуро разглядел скомканные бумажки и едва не взорвался.
- Я сейчас вам точно кишки выпущу, - почти нараспев протянул он, улыбаясь. – Здесь столько работы, что вам придется все внутренние органы вывернуть, чтобы искупить свою вину.
- Да ладно, - вывернулся из удушающих смертельных объятий Занзаса Бьякуран. – Я попрошу Шо-тяна, и он все сделает в мгновение ока. Поверь, он любит такие вещи, писанину всякую.
- «Всякую», - фыркнул Занзас. – тебе бы стоило тоже делами заняться, болван.
- И кто мне это говорит, - хмыкнул тот.
Мукуро подумал немного. Почему бы и впрямь пару минут не подурачиться? По крайней мере, навязчивые мысли из его головы развеялись, как облачко пара. А от такого ничтожного количества времени ничего не убудет.
- Итак, - он передвинул на глаз повязку, заставив Бьякурана просиять и снова повалиться на пол безвольной тушкой. – Что будем делать с этим трупом?
- Поглумиться над мертвечиной пираты имеют право? – поинтересовался Занзас хриплым голосом простуженного моряка.
- Эй-эй, мы так не договаривались, - мгновенно пришел в себя «труп».
- Заткнись, мертвые не говорят, - пнул его Занзас, и Мукуро насмешливо хохотнул, потакая насильственной стороне своего приятеля.
Бьякуран хищно сощурил глаза, поднимаясь.
- Ну тогда я оживший мертвец и сейчас сожру тебя.
- Таких не существует!
- Господин Мукуро, можно? – раздался почтительный стук в дверь.
- Твою мать, - ругнулся вполголоса Занзас, суматошно застегивая ненавистный жилет на все пуговицы.
Бьякуран вскочил с пола, приглаживая взлохмаченные волосы, а Мукуро стрелой метнулся за свой стол и с деловым видом принялся рыться в бумагах. Ситуация была такой смешной, что для того, чтобы не расхохотаться, пришлось состроить каменное лицо.
Дверь бесшумно открылась, и на пороге вытянулся дворецкий, как всегда, безупречный и строгий.
- Ваша Светлость, - он поочередно поклонился всем, и, на мгновение замерев при виде горы бумажек на полу и сдвинутой в сторону софы, невозмутимо вернул все свое внимание Мукуро. – Обед готов. Госпожа Марианна и госпожа Хром уже ожидают вас в столовой.
- Я скоро буду.
Дворецкий степенно удалился, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Скучный обед, - протянул Бьякуран. – Я лучше погуляю с Шо-тяном. Эй, я сейчас его запрягу твоей работой, хорошо? Можно мне не идти?
- Нужно! – обрадовался Мукуро, и Джессо даже оскорбился такой реакции.
- Я бы тоже погулял, но очень жрать хочу, - скривился Занзас, которому явно не улыбалось сидеть за семейным обедом. – Терпеть не могу болтливых старух, - вздохнул он, тяжело поднимаясь с кресла. – Пойду вытащу Скуало из темницы.
- Что он там делает? – обомлели Мукуро и Джессо.
- Решил потренироваться. Вот я его и выкинул в темницу – там полно жаждущих.
- Надеюсь, к смертникам? Моя политика в последнее время была не на высоте, и не думаю, что моей репутации поможет внезапная смерть людей, получивших месяц заключения. – Мукуро снова потер виски, чувствуя, как вновь накатывает на него усталость и головная боль.
Занзас тактично промолчал.
- Моя жизнь катится в Ад! – простонал Мукуро, растекаясь по столу. – Не удивлюсь, если в следующей жизни я стану каким-нибудь убийцем и преступником – с такой-то отвратной жизнью.
- Ты и так убийца и преступник, велика потеря.
На этой жизнерадостной ноте они и расстались: Бьякуран упорхнул в библиотеку, где засел Ирие, Занзас и внезапно легко нашедший с ним общий язык Чейз помчались на нижний уровень, чтобы спасти хотя бы часть заключенных от неминуемой смерти, а Мукуро, вздыхая и волоча ноги, пока никто не видит, брел в столовую, по пути приводя себя в порядок.
- Господин Мукуро! – Анджело, особо не церемонясь, как бывает обычно, преградил ему дорогу и, спохватившись, поклонился, настолько поспешно, что едва не заехал головой по подбородку Мукуро, когда поднимался. – Простите, господин Мукуро! – ужаснулся он тут же, кланяясь снова и снова.
Мукуро, недоуменно изогнув бровь, наблюдал за его поклонами, а потом, наконец, соизволил приказать остановиться и объяснить, в чем же дело.
- Трайдент Шамал подъезжает.
Мукуро едва не рехнулся. Какого черта днем?! Он должен был приехать вечером, когда уже стемнеет, а Марианна с Хром запрутся в своих опочивальнях. Твою мать, так какого хрена он приперся сейчас?